Обер-лейтенант онемел от наглости пленного. От наглости и ухмылки.
- Хорошо, - сел фон Вальдерзее. - Если у вас в Красной армии все такие умные, почему же вас все-таки бросили на верную смерть? Без нормального оружия, без достаточного количества боеприпасов, без продовольствия, наконец?
- Герр обер-лейтенант… Можно вам задать вопрос?
Юрген подумал и кивнул:
- Почему ваш корпус цепляется за эти болота, находясь в окружении, имея огромные проблемы со снабжением. Не лучше ли, с военной точки зрения, прорвать кольцо и, соединившись с армией, вывести дивизии. Какова ценность этих болот?
Обер-лейтенант подумал с минуту. Встал. Опять подошёл к окну. И, не глядя на Тарасова, сказал:
- Таков приказ. Приказ фюрера. Крепость Демянск - это пистолет направленный в сердце России. Нам приказано удерживать эту крепость до последнего человека.
Тарасов молчал. А немец продолжил:
- Я понимаю вас. Приказ есть приказ. И вы его выполняли до последнего. Но ваши генералы…
- Герр обер-лейтенант, вы знаете, как вывести из строя танк?
Вальдерзее удивился вопросу:
- Бронебойно-зажигательным по уязвимым местам…
- А лучше всего сахара в бензобак. Придётся чистить карбюратор, а это долгая процедура. Правда, и сахар растворится. Вот наша бригада и есть тот сахар.
Фон Вальдерзее понял метафору:
- Но ваша бригада растворилась, а наш панцер пока стоит непоколебимо! - немец с трудом выговорил последнее слово.
'Именно что - пока…' - подумал про себя Тарасов. А вслух сказал…
***
- Вызывай, вызывай, твою мать… - зло ругнулся комбриг на радиста. Тот покосился на Тарасова.
- Земля, Земля, я Небо… - продолжил он бубнить.
Подполковник отошёл в сторону и привалился плечом к сосне. шёл третий день операции. Продукты уже закончились. Люди начали просто падать в снег и не вставать. Их поднимали более здоровые, заставляли идти и идти вперёд. Скорость движения бригады упала до десяти километров в день. По расчетам штаба - они уже должны были выйти в район сосредоточения на северо-западную оконечность болота Невий Мох. Со всех сторон клевали эсэсовцы. Они опасались нападать на бригаду. Но стычки случались каждый день. Количество раненых и обмороженных росло каждый день. По расчетам Тарасова - к началу активных боевых действий бригада могла потерять треть личного состава.
Просто потому, что нечего было есть.
- Есть! Есть связь, товарищ подполковник! Передавать радиограмму?
- Нет, блин… Задницу себе вытри! Бегом, мать твою!
И через линию фронта полетела шифровка:
