— Какой хабар! — закричал Иона, Мальчик с перепугу стал перебирать ногами. — Откуда ко мне деньги.
Ладно, махнула рукой Марина, она не ОБХСС.
Вечером Иона предупредил сына: надо, чтобы на каждый гвоздик, на каждый волос от кисточки и банку краски была накладная с круглой печатью.
— А если будет с квадратной? — засмеялся Зиновий.
— Если с квадратной, — рассердился Иона, — так будут не накладные, а перекладные! Здесь нема чего шутить, шутить можешь со своей Катериной, когда электростанция выключает свет.
Зиновий покачал головой и громко вздохнул: он всегда уважал своего батю и хвастал, что батя — гордый человек, никого на свете не боится.
— Сыночек, — Иона провел пальцем в воздухе, — не лови своего папу на дохлого рачка. Если хочешь, я открою тебе один секрет: хотя Дегтярь ставит нам палки в колеса, но он старается не для своей выгоды, и лично я имею к нему уважение.
— А распускать сплетни, что Чеперуха подкупил человека из райжилотдела и платит хабар, это кому надо — себе или другим?
Иона замахал руками: он еще не знает, какая доля правды в этих словах, не говоря уже о том, что здесь может быть одна голая тактика — немножко напугать Чеперуху.
Зиновий схватился за голову, завыл, как будто от внезапной боли, а Катерина засмеялась и сказала тестю:
— Все у вас в Одессе, папа, держится на хитрости, и каждый сам себя перехитрить здоров.
— Чалдонка, — немножко повысил голос Иона, — а ну прикуси язык. Я еще поеду к вам в Сибирь и сам проверю, какие вы там хорошие, а то моя Катерина что-то слишком быстро перестроилась в этой Одессе.
Вместо недели, как планировали сначала, женщины сидели в колхозе две недели. Кроме винограда, помидоров, картошки, Оля привезла пять кило муки, но достала с большим трудом, потому что все лето, включая май, стояла жара, колос выгнало пустой, а если с зерном, потом спалило солнце. Корм для скота тоже сгорел, и крестьяне, у которых крыша под камышом, искали другую кровлю — черепицу, рубероид, толь, брезент, чтобы иметь к зиме под рукой замену. За кровлю, сказала Тося Хомицкая, можно достать сейчас все, что твоя душа пожелает, хоть ведро сливочного масла.
Товарищ Дегтярь убедительно просил прекратить досужие разговоры и болтовню, тем более, что люди ничего не смыслят в экономической науке и позволяют себе какие-то общие выводы на основании своих куцых наблюдений, которые тоже сначала надо хорошо профильтровать. Тося, когда ее Степан выступил в поддержку Дегтяря, послала обоих подальше, чтобы не морочили голову, сама пошла в Успенскую церковь помолиться Богу, нехай нас минет голод и люди перезимуют до весны, а там пойдут овощи и, даст Бог, перекрутимся.
