Они опустили мечи и зашагали дальше, обсуждая что-то между собой.
Филька проскочил мимо них и, бросившись к Прасковье, обнял ее, крепко прижал к себе.
— Жива, — шептал он ей, — слава богу, жива…
— Жив, — залепетала она, — жив, — и разрыдалась.
— Мамка, Филька жив! — раздался рядом радостный крик сестренки.
Филька отпустил Прасковью, оглянулся. И тут на него навалилась вся его семья. Все были живы и здоровы, Филька не верил своим глазам, в мыслях давно со всеми простился.
— Ну что ж ты, сынок, — говорила мать, утирая слезы, — я тебя уж не чаяла живым на этом свете увидеть, мы уж с отцом тебя похоронили.
— Филь, Филь, — дергала его сестренка за штанину, — а правда, что ты двух татар завалил? Правда, Филь?
— Да ладно вам, — говорил сдержанно отец. — Отдайте его Параске, она вон, бедная, вся поизревелась.
— А я ль не изревелась, — всхлипнула мать.
Тут подскакал сотский и, хмуря брови, спросил:
— Кто такой? Чей холоп?
— Да наш он, чей же еще, — ответил отец.
Крестьяне, обступившие их, начали объяснять, что это свой, из их села, Филькой зовут.
— Наш это, наш, — подтвердил, похлопывая Фильку по плечу, староста.
— А оружие откуда? — строго спросил сотский.
— Сам добыл, — ответил Филька, радостно улыбаясь. — Кто из татар мне его по доброй воле-то отдаст!
— Ну тады ладно, — сказал сотский и, громко прикрикнув на беженцев, — Не отставай! Поспешай! — ускакал в голову отряда.
Немного погодя, когда все успокоились, Прасковья рассказала, что отряд они встретили в лесу и привели дружинников в село. Татар порубили всех, ни один не ушел, а главный их, которого сперва взяли в плен, начал угрожать, что на подходе большое войско и что хан за своих батыров отомстит нещадно, но сотский не стал его долго слушать, а, сказав в ответ, мол, не лыком шита Русь, разрубил мечом пополам. А вот теперь все уходят к князю в город, князь войско собирает.
— Войско — это хорошо, — сказал Филька. — Я тоже в войско пойду. — Он похлопал по татарскому колчану.
Прасковья заглянула Фильке в глаза, но ничего не сказала, а только, продолжая идти рядом, прижалась сильнее к его плечу.
А Филька уже забыл про войско. Наши все целы, и это хорошо, — думал он. Но вот незадача: веревка! Как она а лесу оказалась? Корова-то ведь вернулась… С веревкой…
— Слышь, Прасковья, ты не помнишь, та корова, заблудившаяся, с веревкой вернулась, или без?
— Какая веревка, Филь? — Прасковья недоуменно взметнула брови.
— Да наша, с красной лентой. Помнишь? С нею корова пришла из леса, когда плутала, или без нее?
