– У нас есть еще время. – Лорейн прижалась к нему. – Пожалуйста, Син. Я потом выскользну в окно, он никогда не узнает, что мы были вместе.
Решительно отстранив ее, Синджун потянулся за рубашкой.
– Возьми себя в руки и оставь меня в покое, – буркнул он и направился к двери.
– Будь ты проклят, Синджун Брейкер! – крикнула вслед ему Лорейн.
– А ты будь счастлива, леди.
На полпути к вертолетной площадке Синджун вдруг повернул назад. После очередного полета Чак любил повозиться со своим драгоценным вертолетом, прежде чем вступить в разговор с людьми, и Синджун всегда предоставлял ему такую возможность.
Но через сорок пять минут Синджуну порядком надоело сидеть в кабинете, положив ноги на стол, и притворяться, что он занимается финансовыми отчетами.
Наконец дверь распахнулась.
– Черт побери! – вместо приветствия рявкнул Чак. – Сколько раз тебе повторять, что ты ведешь себя легкомысленно? Надеюсь, эта дамочка и в самом деле так безобидна, как тебе кажется. В противном случае ты подвергаешься серьезной опасности.
– У тебя был тяжелый день, Чак? – миролюбиво поинтересовался Синджун, спуская ноги на пол, едва не задев лежавшего у кресла огромного ирландского волкодава. – Подвинься, лохматый Свифти.
– Не умничай, Син, мы оба устали от постоянной угрозы, – недовольно буркнул Чак.
Светловолосый, голубоглазый и загорелый, он был наделен редким мужским обаянием. Рубашка цвета хаки, расстегнутая почти до пояса, обнажала волосатую мускулистую грудь, огромные кулаки упирались в узкие бедра.
– Чак, я хотел с тобой поговорить, – вздохнул Синджун, готовясь к неприятному разговору с другом.
– Боже правый, что еще стряслось, пока меня не было?
Решив, что настал момент высказать мнение о Лорейн и ее непристойном поведении, Синджун взял быка за рога:
– Лорейн тебе не пара, зря ты привез ее на остров.
– Не твое дело.
– Мое, раз она тут живет.
– Потому что ты владелец острова? Полагаешь, я тоже принадлежу тебе? Думаешь, со мной можно обращаться как с несмышленышем, не знающим жизни?
– Да нет, я просто хотел…
– Мы давно не дети, – оборвал друга Чак. – Здесь тебе не Монтана, и прекрати меня воспитывать.
– Знаю, но…
– Ты не должен ничего решать за меня. Ты не понимаешь Лорейн и потому презираешь ее, а я впервые по-настоящему влюбился. Если ты хоть немного ценишь нашу дружбу, никогда больше не встревай между Лорейн и мной.
– Ладно, поступай как знаешь, – улыбнулся Синджун, жалея, что именно Лорейн стала женщиной, из-за которой его друг потерял голову. – Извини, я беспокоюсь о тебе.
