— Знаешь, дядя, — заявил я со вздохом, — мне не хотелось бы тебе этого говорить, но ты уж лучше пригласи нас, иначе отберу ключи, и мы войдем в твою каморку сами, да ещё и тебя забудем пригласить.
— Зачем так грубо, Костя? — ахнула Ира.
— Он прав, девушка, — развел руками мужчина. — Насколько я понимаю, за вами гонятся, не знаю уж кто, да и не хочу знать, будем все же надеяться, что вы не бандиты, я, конечно, извиняюсь, но мне очень не хотелось бы помогать бандитам. Если за вами гонятся, значит нужно поторопиться. Только я что? Чем я помогу? Я приглашу вас в гости. Я — пожалуйста. Ну и что дальше? Дело не в том, что я вас боюсь, мне незачем бояться: взять у меня нечего, да если бы и было что, я не стал бы защищать вещи ценой жизни. Вещи — это всего лищь вещи, а жизнь все же жизнь, пусть даже и плохонькая. Впрочем, это все лирика. Допустим, я приглашу вас в гости. Но я живу на девятом этаже. Что мы будем делать дальше? За вами могут прислать вертолет? Или вы спуститесь в канализацию через унитаз? Пойдемте, я приглашаю вас, наверное, я не прав, но мне ужасно интересно, как вы сумеете уйти. Я всю жизнь любил читать детективы, надо же хоть раз в жизни и поучаствовать.
Он повернулся, позвал свою собачку, пощелкав пальцами, и мы всей компанией пошли к лифту.
Лифт был неправдоподобно большущий, и в нем можно было запросто играть в футбол, разбившись на две команды, или в другие подвижные игры, да ещё и болельщикам место осталось бы. А что — неплохая идея построить мини стадион в лифте…
Но развить эту грандиозную и общественно-полезную идею, сулившую коммерческий успех, я не смог, просто не успел, мы приехали. На площадку девятого этажа выходили четыре одинаковые металлические двери коричневого цвета без обивки.
— Вот мы и прибыли в нашу резервацию, господа-товарищи. Прошу! торжественно провозгласил хозяин, открывая двери.
— Почему в резервацию? — рассеянно переспросила Ира.
— Потом объясню, — почему-то грустно вздохнул хозяин. — Вы пока переговорите между собой, вам есть о чем, а я очень быстро сделаю кофе и бутерброды. Вы будете кушать бутерброды с маргарином и докторской колбасой?
Ира при последних словах изобразила легкую гримасу, а я почему-то беспричинно обидевшись за это на нее, как, наверное, обиделся бы на неё каждый человек, знавший, что такое бедность не понаслышке, и отозвался нарочито громко, демонстративно глядя ей прямо в глаза:
— Я лично буду с большим удовольствием, я с утра не завтракал и люблю бутерброды с маргарином и колбасой.
