Как видно, не я один так думал. С кровати решительно поднялась Галя.
Но вместо того, чтобы что-то сказать, она молча отодвинула стоявшего перед ней парня с автоматом и пошла в коридор.
— Далеко ты собралась, красавица? — остановил её удивленный Трифон.
— Мне срочно нужно пройти в ванную комнату! — категорически отрезала Галя.
— А больше тебе никуда не нужно?! — уже начал злиться Трифон.
— Пока никуда, — решительно заявила она опешившим бандитам. — А в ванную комнату мне нужно.
— А спинку тебе потереть не нужно? — вкрадчиво, но еле сдерживая ярость, спросил губастый, собираясь встать.
— Ты не в моем вкусе, — поджала брезгливо губы Галя. — А вообще-то, старый дурак, мог бы и не задавать детских вопросов. Я же сказала, что мне нужно в ванную. Не убегу я оттуда. Ты что, вправду не понимаешь, что мне нужно? Ванную же обыскали. Мне на две минуты.
Губастый прищурившись оглядел её, словно решая, что оторвать ей для начала, но поманил пальцем одного из братков и велел ему, лениво растягивая слова:
— Проводи. Постой около двери. Две минуты тебе на все про все, красавица. Изнутри не запираться.
— Конечно, — отрезала Галя. — Если ему интересно, может даже зайти посмотреть.
Она круто повернулась и пошла к ванной, по дороге, ай молодец! словно невзначай, затолкнув ногой ремешок сумки под кресло.
Ее провожатый пропустил Галю в двери и встал возле, прислонившись плечом к стене. Ему даже не пришлось ждать две минуты.
Вышла она меньше, чем через минуту.
В руках у неё был автомат.
Трифон, отправившийся по адресу, данному ему Каракуртом, попал в одну из таких заварух, которые обычно он, вор в законе старого покроя, всегда не любивший вступать в прямые столкновения с ментами, старательно избегал.
Быстро разобравшись, что положить взятых милицией ребят Гвоздя ему не удастся, а отбить у ментов товар и деньги — тем более, он дал приказ уходить. Только оставил трех бойцов в машине наблюдать за дальнейшим. Еще одну машину он отправил с ранеными к своим врачам, сам же поехал на хату, но по дороге ему позвонил человек Шейха в Москве, Рамиз.
Трифон в глубине души не любил азиатов, которых за глаза иначе, как «чурки», не называл. Раздражен он был тем, что не удалось выполнить поручение Шейха, к тому же было жаль упущенного навара. И ещё он был очень зол на Каракурта, который направил его по адресу, либо не проверив данные, либо на заведомую подставу.
Вот по этим причинам он и заговорил с Рамизом агрессивно, раздраженно, предполагая, что тот интересуется результатами налета Трифона на квартиру и судьбой товара и денег. Трифон не знал, а Юлдашев не посчитал нужным рассказывать ему, кому принадлежат товар и деньги. Хотя многоопытного Трифона и смутило предложение Каракурта вернуть деньги ему, а товар оставить себе, но Трифон предпочитал в такие детали не вникать. Пускай сами разбираются.
