– Может, чего купить надо?
– Да, нет, ничего не надо. Едем скорее.
Сергей еще раз глянул на дом Дуничева и только теперь заметил, что над парадным крыльцом висит вывеска:
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВИННАЯ ЛАВКА № 163
Никита дернул за тяж, крякнул, полез в телегу нехотя, тяжело, словно у него одеревянели ноги. Взял вожжи, зло заворчал:
– Н-но, ученые, – и громко ударил себя ладонью по шее. – Ученые – вот где они у нас сидят. Ну, пошел, Воронок, пошел скорее. Им скорее все.
Это поразило Сергея – он весь собрался, посмотрел на Никиту, на его грязный затылок, на порядок и задержался на вывеске. Дверь винной лавки отворилась, оттуда вышла баба, пряча под фартуком две бутылки русской горькой, – и Сергей расхохотался громко, с выкриком:
– Ну! Вот комплект! О-ох, ты-ы!
– Чего ржете, товарищ? – Никита не трогаясь с места, посмотрел на него. – Знамо дело… как ученый… так…
– Ох, ты-ы! – вытирая слезы, проговорил Сергей и тут же подумал: «А может, уступить ему, посмотреть, что из него будет?» – быстро вынул кошелек и, подавая деньги, сказал: – На. Да ты бы прямо и сказал – выпить, мол, охота.
Никита улыбнулся:
– Да я и не это… А уж ежели сами хотите – могу.
Через несколько минут он выбежал из винной лавки, пряча в карманах две бутылки. Сунув Сергею сдачу, тронул Воронка и всю дорогу, вплоть до Широкого, говорил про урожай, про село, про мужиков.
– Есть у нас народ такой, мил человек, кой хочет всех вверх тормашками. Я признаю – тилифон там, завод аль что. А то вот едем мы с вами честь-честью, а поставь телегу вверх тормашками – и не поедешь. А они так и хотят, особенно Степка Огнев, – всю жисть перекувырнуть. и ходи вверх ногами. Вот ведь оно чего! А вразумить и некому. Таких бы к нам побольше, как вы.
Воронок, вбежав в Кривую улицу, устало заржал.
– Куда заночевать думаете? Может, ко мне? У меня место найдется… и сын Фома наукой, пес, промышляет… Не молится, – удивленно добавил Никита. – Пра!.. Подойдет к иконе – шир-мыр рукой и в сторону… Ровно это ему в лужу плюнуть. Пра-а…
– Нет, у меня тут знакомый есть, – сдерживая смех, ответил Сергей. – Степан Харитоныч Огнев.
– Урк, – проглотил Никита и пристально глянул на Сергея. – Вы что, ему родственник, что ль, доводитесь?
Направо, рядом с домом Плакущева, точно кому-то кланяясь и прося прощения за свой плохой вид, стояла избенка Огнева. У Сергея по телу пробежала дрожь, он чуть не крикнул Никите, чтоб тот ехал скорее, но Никита, и сам волнуясь, круто завернул Воронка и застучал кнутовищем о раму окна.
