В отношениях с Надей Александра всегда делала скидку на ее круглое сиротство и многое прощала, хотя ей и было не очень приятно, что Надя ходит за ней хвостом и во всем поддакивает. Вот и сейчас, глядя на Карена, она подумала: каково ему с Надей?
— Странно, что не пришел Марк, — приставляя к столу легонький венский стул, так и пропустовавший весь вечер, сказала Александра.
Карен был смуглый, и поэтому нельзя было сказать, что он покраснел, — он почернел, и глаза стали косить, избегая прямого взгляда Александры.
— Я знаю — она умирай, — наконец выдавил Карен.
— Кто? Марк?! — вскинулась Александра.
— Не Марк. Его мама. Она поехала во Владимир в гости к сестре и там умерла.
— Тетя Соня?
— Да. Марк утром телеграмму получил, мне сказал и сразу уехал во Владимир. За столом я не сказал, потому что Папиковы пришли и у Темы праздник.
— Понятно, — подытожила Александра. — Наверное, ты правильно сделал, что никому не сказал, не испортил Теме праздник.
Карен смущенно молчал. Тут явилась умытая Надя и прошла в маленькую комнату укладывать сына. Скоро и Анна Карповна закончила мыть посуду.
— Ну мы пойдем, — сказала Александра.
Надя вышла из детской поцеловать на дорожку Анну Карповну и Александру.
Они попрощались с Кареном, заглянули одним глазком к спящему Теме и вышли из дверей коммунальной квартиры с малярийно-желтой лампочкой под высоким лепным потолком в большой обшарпанный холл, а там и на улицу. Было еще светло, хотя сумерки сгущались с каждой минутой.
— Не жарко, — громко сказала Анна Карповна по-русски.
— Нормально. Оказывается, Софья Абрамовна умерла.
— Да ты что, Саш?!
— Карен сейчас сказал. Она поехала в гости к сестре во Владимир и там умерла. Утром Марк получил телеграмму и уехал. А Карен не сказал за столом, не стал портить праздник.
— Жалко Софью! Умная была женщина и незлая. А в молодости, видно, очень красивая.
После возвращения Александры из армии Анна Карповна на людях продолжала говорить по-украински, а наедине с Сашей по-русски. Соскучилась ее душа по родной речи, и она стала пренебрегать опасностью.
Александра вспомнила, что Марка дразнят «Спрошу у мамы», и подумала: как же он теперь будет жить? У кого спрашивать? Ей стало жаль Марка. «Не так уж он и плох, — подумала она, — а рассказывать старые анекдоты вполне можно его отучить, особенно если будут новые». Александра искоса взглянула на приотставшую в лиловых московских сумерках маму и ужаснулась: «Господи, ведь и у меня когда-нибудь умрет мамочка!» Эта мысль так напугала Александру, что она крепко взяла мать за руку и прошагала так, молча, весь путь до дома.
