Ронда с Реймоном переглянулись. Они перешли во вторую спальню, которая выглядела точно так же, как первая.
Детективы вернулись в гостиную, Шейлин Уокер стояла молча. Ронда достала блокнот и ручку.
— Кто оплачивает эту квартиру? — спросила Ронда.
— А?
— На чье имя снята эта квартира?
— Не знаю.
— Мы можем это выяснить, позвонив в арендную компанию.
Шейлин постучала рукой по бедру.
— Доминик Лайонс. Он за нее платит.
— Я думала, что тебе не известно его имя, — сказала Ронда.
— Я только что вспомнила.
— У вас есть работа. Разве вы не в состоянии сами ее оплачивать?
— Мы с Дарсией отдаем ему деньги, которые зарабатываем в клубе. Из них он и платит.
— Это он дружок Дарсии? — спросила Ронда.
Шейлин молча смотрела на Ронду.
— У Доминика есть какое-нибудь прозвище? — спросил Реймон.
— Нет, насколько я знаю.
— Где он живет?
— А?
— У него есть адрес?
— Сказала же, не знаю.
— Где вы находились вчера, поздно вечером… скажем, после полуночи?
— Танцевала в «Твайлайте», примерно до половины второго. Потом пришла домой.
— Одна?
Шейлин ничего не ответила.
— А Дарсия? — спросила Ронда.
— Она тоже там работала.
— Доминик тоже был в баре?
— Может и был. Вполне мог быть.
— Ты знаешь Джамаля Уайта? — спросила Ронда.
Шейлин уставилась на босые ноги и покачала головой.
— Ну так как?
— Я знаю несколько Джамалей. Фамилий не знаю.
Ронда медленно выдохнула и протянула Шейлин свою карточку.
— Здесь мой телефон. Ты можешь оставить сообщение в любое время. Мне необходимо поговорить с Дарсией и Домиником. Ты ведь никуда не собираешься уезжать, верно?
— Нет.
— Спасибо, что уделила нам время. Мы еще увидимся.
— До свидания, — сказал Реймон.
Они вышли из квартиры, радуясь, что могут глотнуть свежего воздуха.
— Тут дело нечисто, — сказала Ронда, садясь за руль. — Это точно.
— Ты думаешь, Доминик Лайонс их сутенер?
— Возможно. Сначала мне надо проверить его имя в базе данных, посмотреть, что к чему.
— Джамаль Уайт влюбляется в танцовщицу сомнительного поведения, ее сутенеру не нравится, что парень положил глаз на девушку, и он убивает его.
— Очень похоже на то, — Ронда смотрела на ветровое стекло. — А когда-то эта девушка была ребенком, кто-то держал ее на руках и пел ей колыбельные.
— Наверное, так оно и было.
— И посмотри, что с ней стало. Нет, я не виню ее за любовь к этому мужчине. Понимаешь, я все свое время отдаю сыновьям и работе, и людям легко забыть, что я все еще женщина. Но даже я, ну, понимаешь, время от времени и у меня возникает потребность в пенисе.
