Она служила в полиции недавно. Шесть месяцев подготовки, еще месяц патрулирования с опытным напарником, а потом год самостоятельной патрульной службы — этого Регине хватило. В первую же неделю патрулирования она поняла, что это не для нее — она хотела помогать людям, а не сажать их в тюрьму. Вернулась в колледж, закончила его и несколько лет преподавала в начальной школе Норт-Иста. Когда родился Диего, она стала просто мамой, работая в школе неполный день и на добровольных началах. Приходя в церковь, Реймон в своих молитвах иногда благодарил Бога за опрометчивое решение Регины пойти работать в полицию. Он прекрасно понимал, что если бы тогда не прошел мимо той двери, а она на секунду не задумалась перед прыжком, у него бы не было того, что он имел сегодня. А то, что он имел сегодня, для него было всем. Хотя порой он вел себя как полный идиот.
Странно, он никогда не планировал жениться и заводить семью, но когда это случилось, оказалось все правильно. И все благодаря тому, что в тот день он шел именно по той лестнице, а совершенно незнакомая ему женщина замешкалась возле бассейна. Бывали времена, когда он, как и большинство людей, начинал сомневаться в существовании высшей силы, но в судьбу верил безоговорочно.
Реймон прошел через зал, и, увидев, что Джон Рамирес заметил его, чуть выждал, пока последний курсант не скрылся в раздевалке. Рамирес, мужчина с хорошо развитой грудной клеткой и мускулистыми руками, встретил его слабым рукопожатием и невозмутимым взглядом.
— Привет, Джонни.
— Привет, Джуз. Доволен новой работой?
— Я там уже давно.
— Наверное, приятнее сажать плохих парней, чем коллег-офицеров?
— Не вижу разницы. Если кто-то нарушает закон, не имеет значения кто он. Понимаешь, что я имею в виду?
Это было неправдой. Реймон всегда осознавал смысл и последствия дел, возбужденных в отношении офицеров, допустивших злоупотребление властью или совершивших незначительные преступления. Но он не собирался позволять парню вроде Джонни Рамиреса, который поднялся от простого, причем не лучшего, патрульного, до инструктора по физподготовке, упрекать его в том, что он служил в отделе служебных расследований. Там Реймон научился выполнять свою работу добросовестно и грамотно, не поддаваясь чувству мести, и этот опыт стал для него мостиком, по которому он пришел в ОТП.
— На самом деле нет, — сказал Рамирес. — Я действительно не знаю, что ты имеешь в виду.
В целом у Реймона, когда он работал в отделе служебных расследований, не было никаких конфликтов с коллегами. Большинство копов искренне не желали служить с полицейскими, замешанными в грязных делах, потому что пятно ложилось на всех. Он никогда не ловил косые взгляды других полицейских и не слышал, чтобы в его присутствии произносили слова «крысиный отдел», и даже когда он действовал весьма решительно, парни не шарахались от него. Отдел служебных расследований, или ОСР, был необходимым элементом системы, и большинство копов мирились с его существованием. Рамирес же был приятелем Холидея, они частенько проводили время за бутылочкой пива, и он никак не мог простить Реймону той неприятной истории, произошедшей с его другом.
