И он сник, представив, сколько усилий было глупо положено на создание отечественного Строева. Это мстил великий режиссер, ушедший в мир мозга, как он отомстил всем другим, кто предпочел моральную формальность его живительной хаотичности. И безо всякого сюжетного перехода Строев входит в незапертую дверь и нисколько не удивляется расхаживающему по комнате Кузьме. Ему становится ясно, кого разбил паралич. Они улыбаются друг другу, начав традиционно:
- Привет, заходи, твои сейчас придут.
- Что у тебя с пальцем?
- Трахнул молотком.
"Тоже, все творит, изобретатель", - невольно подумал и разделся.
- Это ты от волнения, меня заждавшись.
- Да нет, я забыл - прежде чем приступить к делу, нужно обдумать, как его лучше сделать.
- Думай, только не утомись.
- Мне нужно было зажать гвоздь пассатижами и быть.
- Умный ты, Кузя.
- Ты не дурней.
Они всегда начинали с таких вот перепалок, прощупывали друг друга. И неожиданно после этих никчемных фраз Строеву сделалось лучше, отлегло. Он вытянул ноги и курил, ощутив себя в мире "Кузя и Ленька".
- Ну, что тут у вас новенького? - прокричал он Кузьме через дверь. - Я тебя сразу с параличом раскусил! А как Ленка? Копилин, конечно, тоже не бывал никогда в Америке? Старый ты фальсификатор!
- Да есть кое-какие события...
Кузьма Бенедиктович появился и встал, прислонившись к стене, в руке дымится трубка, на свитер и лицо легли блики света, и все это походит на какую-то картинку. Во взгляде Кузьмы не было и тени сочувствия, хотя только что в прихожей, в зеркало Строев видел в себе что-то жалкое и потрепанное и теперь прятал глаза, будто наслаждаясь сигаретой и не придавая значения разговору.
- У нас тут Копилины себя проявили, - говорит Кузьма, всматриваясь в друга, как в любопытного пациента, - теперь все кверху тормашками пойдет. Переоценка ценностей и уже много самоубийств.
- А что такое? - встревожился Строев.
- Теорию функций распространили. Говорят, и в Москве ходит.
Строев слышал, но не знал, что это дело рук его зятя.
- Так это та, что подписана "Копилины А. и Е."?
- Ага.
- Да там же чушь!
- А ты читал?
- Еще чего! Светка болтала что-то. И ты одобряешь?
Кузьма не ответил. Сказал:
- Я очень тебе рад. Нам нужно попрощаться. Я скоро должен буду умереть.
- Ну поехало! Избавь, Кузя! Что за страсть пугать смертью! Параличи выдумываешь.
- Да нет, мы встретимся конечно. - И добавил, растянув фразу до предела: - Если ты очень захочешь.
И эта фраза легла в голове у Строева поверх всего новой мукой.
