Так вот: действительность и есть банальность, глядя на которую раздражаешься, как от пустой привязчивой мелодии. Но если основательно потерпеть и подрасти мозгами, то будешь смотреть на нее, на всю эту банальную жизнь, и не раздражаться, потому что увидишь не эту плоскую реальность, а тысячи жизней - угасших, произрастающих из неё и соприкасающихся с ней. Словом, где-то рядом с банальной мелодией зазвучит иная музыка и захватит все чувства и помыслы полностью, и шагая по конкретной местности, можно будет идти среди звезд. Так-то.
А теперь, показательный способ случай Раджиковой доброты. Он мне сам рассказывал, как после женитьбы нашел у Зинаиды тетрадку - дневник, где она обращалась к своей первой любви Андрону и где после долгих уверений в любви рефреном звучали слова: "я стала не твоей, прости, милый, я стала не твоей" и так далее. Убивалась очень она. Страшно убивалась. Раджик сказал: "глупая совсем была". И жалел её как мог.
Но где в этой истории зло? Фаталистически и генетически - в нежелании молодой девушки сопротивляться нравам, когда среда способствовала скорым связям. И практически - в использовании мужчиной ситуации, заведомо наносящий ущерб нравственному состоянию общества посредством унижения достоинства молодой личности. Впрочем, я не специалист. Это наши юристы так тогда выражались. Главное, что зло налицо: порождение душевного мазохизма и упоение нестандартным поступком.
И что же Радж? Другой бы всю жизнь держал палец в гнойнике такого факта и выгодно бы использовал его. Но для него Зинаида была мученицей, и такой он представлял её не от недостатка ума, а от природной жалости, подобной сострадательности тысячи старушек готовых залечивать ссадины избитому убийце. Но Раджик не старушка - он мутант, беззубое чудовище, сентиментальная проба пера...
С ним что-то случилось, когда он увидел в отце нечто большее, чем родителя. Его впечатлил тот факт, что те, кто на короткой ноге сталкивался с отцом, делаются немного или же совсем не от мира сего, начинают болтаться по свету, как ненужные никому птички. Отец не пытался делать ему внушения, как тогда любили абсолютно все граждане. В передовом обществе отец за сына не отвечает - это теперь понятно, но тогда родитель, приходя к определенным ценностям, старался настроить на них же своих дочерей и сыновей. Вот и Радж хотел получить от отца жизненные ориентиры, он ревновал его к Максиму, который все топтался в квартире Бенедиктыча и ждал от него подсказки для благородного применения своего знания и своей должности.
