Вонь из одного такого заведения довела его до головокружения. Чарлз для самозащиты сунулся в другой салун и устало прислонился к бару. Симпатичная брюнетка спросила:
— Чего вам налить?
— Джин, пожалуйста. — Он вытащил десятку из пачки, которую вручил ему Гриннел. Когда девушка подала ему джин, он взглянул на нее и нашел, что она ничего. Со всей невинностью, какую он не раз практиковал с барменшами у себя дома, он задал ей вопрос, на который она могла ответить «да», «нет», или «что мне за это будет?»
Вместо этого она обозвала его грязной сволочью, схватила пивную кружку и чуть было не швырнула ее ему в голову, но чья-то рука ей помешала, и чей-то голос предупредил:
— Погоди, Мейбл! Этот парень с моей лодки. Он только что из Штатов и не знает наших порядков. Ты-то ведь знаешь, что там творится.
Мейбл выпалила:
— Ты бы, дружок, лучше бы просветил его. Он не может околачиваться по округе, обращаясь подобным образом к порядочной женщине. — Она поставила перед ним второй стакан, налила джин и исчезла из-за стойки.
Чарлз допил свой джин и повернулся к своему спасителю, маленькому специалисту по реакторам, которого он раз или два видел раньше на лодке.
— Спасибо, — сказал он, чувствуя себя не в своей тарелке. — Может, тебе действительно лучше меня просветить. Все, что я сказал, это «Дорогуша, ты не…»
Реакторщик поднял руку.
— Хватит, — проговорил он. — Не говори так здесь, если хочешь сохранить свой скальп.
Чарлз, немного возбужденный джином, горячо возразил:
— Но что здесь такого? Все, что она должна была ответить, это «нет». Я не собирался валить ее на пол.
Ответом было пожатие плечами.
— Я слышал о подобном в Штатах… э-э-э… Вайман, так?
Думаю, что на самом деле мне в это не очень верится. Ты имеешь в виду, что я могу подойти к любой женщине и прямо ее об этом спросить?
— Конечно.
— И они соглашаются?
— Некоторые — да, некоторые — нет, как и здесь.
— К черту, как здесь!
И реакторщик рассказал ему длинную пикантную историю о своих похождениях и проблемах с местными «порядочными» женщинами.
Чарлз ушел из этою салуна в полном убеждении, что здесь все по-другому. Он начинал понимать неряшливых женщин в окнах портовых притонов и почему мужчины не пытаются найти что-нибудь получше. Его почти переполняла тоска по дому.
Перед ним начала вырисовываться опасная картина. Напускная стыдливость, насилие, фригидность, интриги в борьбе за власть — и покушение? За исключением одного намека Гриннел не сказал ничего, что бы могло угрожать Синдику.
