У каждого есть враги, но не каждый может без хлопот расправиться со своими врагами — для этого нужна власть. Став волостным, Кудайменде почувствовал в себе силу. От Еламана он избавился быстро. Да Еламан и сам в петлю полез — убил русского купца. Очередь была теперь за Каленом, и судьба его была уже предрешена, когда так некстати вмешался в это дело младший брат Жасанжан. Узнав об этом. Кудайменде бросил все дела на полуострове Куг-Арал и прискакал в аул. Не успев еще раздеться как следует, он вызвал Танирбергена и писаря.
— Ну? Как это случилось, выкладывайте! — не глядя на них, буркнул Кудайменде.
Танирберген был бледен от злости.
— Ойбай-ау, если бы чужой был! А то кусает свой же щенок.
— Жасанжан?
— Кто же еще! Я думал, окончит ученье, станет большим человеком, нам опорой будет в борьбе с врагами. А этот щенок обернулся против нас же. Материнские сиськи кусает!
Кудайменде промолчал и отвернулся. «Так тебе и надо! Не послушал тогда меня, отправил его в Оренбург, вот он и научился добру у русских!»
— Это еще не все, — продолжал Танирберген. — В твое отсутствие у нас еще одна новость…
— Ну?
— У брата Алдабергена пропали два коня. Кони хорошие, вороные…
— Может, волки?
— Может, и волки, если они не на двух ногах…
— Кто же тогда, по-твоему?
— Хороший у меня брат, болыс-ага! Как пропажа, так я в ищейку превращаюсь. — Танирберген потупился, усмехаясь в усы. — Если пропадает скот, разве не у вора его ищут?
— А кто, кто вор? И без тебя знаю, что у вора, да вор кто?! Танирберген посерьезнел и хищно повел глазами.
— Вор близко. В такой мороз вор издалека не придет. Ну а если свой вор, тогда кто не побоится залезать в аул волостного? Только Кален не побоится. Вор — Кален!
Кудайменде быстро собрал к себе всех старейшин родов.
Старейшины стали сейчас частыми гостями большого дома волостного. Они знали, что и теперь их вызвали по какому-то важному делу. Кроме Танирбергена и писаря, были тут и урядник и Жасанжан.
— Уа, сородичи! — начал Кудайменде, когда все собрались у него в доме и разместились, сморкаясь и кашляя. — Я узнал имя вора, угонявшего наш скот. Это Кален. До каких же пор ему грабить нас? Только что он угнал двух коней моего софы-ага.
Жасанжан сразу стал на сторону Калена. Урядник только что хорошо поел, сидел, отдувался, ковырял спичкой в зубах. Старшины загалдели, зашумели, поминали Сибирь. Урядник вначале как-то интересовался, спрашивал у писаря, кто что говорил. Потом скоро утомился, его одолевал сон, и, рассердившись, он махнул рукой:
