— Возможно.
— Так вот, под Братиславой… Это в Словакии, Червонец. Я просидел с пятью своими людьми восемь суток в егерском домике, ожидая приезда связника. Восемь суток, Червонец! Восемь! В помещении площадью в шесть квадратных метров! В туалет мои люди и я ходили только по ночам, ели сухари, макая их в воду. И ты знаешь, я стал ощущать, что атмосфера в домике начинает напрягать в первую очередь… меня. Я стал раздражителен, мнителен, внимание мое стало рассеиваться, я перестал слышать дыхание своих людей, по которому ранее определял их настроение. По их дыханию в полной темноте я мог даже с точностью в девяносто пять процентов догадаться о том, кто из них сейчас думает о голой бабе, кто о тарелке дымящегося борща, а кто о стакане водки! Я мог даже сказать, до какой стадии раздумий о бабе дошел тот, кто о ней думал! И вдруг я перестал их слышать и понимать. И в этот момент понял, что они, мои боевые друзья, профессионалы и практики, уже давно перестали понимать… меня! Процесс деморализации наступил для них гораздо раньше, просто никто этого не заметил! Я в этот момент стал ощущать, насколько напряжены их голоса, насколько разболтанны движения. С такой группой нельзя идти в бой, Червонец. А группа боевых офицеров-разведчиков — это не банда отмороженных головорезов. Первых ведет долг, устав, высший разум и профессиональные навыки. Я понял, что группа на взводе, а задание на грани срыва. И ты знаешь, что я сделал?
Червонец пыхнул папиросой, явно не желая давать ответ на этот банальный риторический вопрос, который моментально поставил бы его в унизительное подчиненное положение. Откинувшись на стуле, он лишь скрестил руки на груди.
— Ранним утром наступившего дня, девятого по счету, я разрешил каждому из них, оставив оружие и снаряжение в сторожке, выйти в лес на двадцать минут и заняться…
— Поиском словачек?
— Нет, грибов.
— Чего?! — на этот раз Червонец расхохотался.
— Грибов. Грибы, Червонец, — это такая скользкая маринованная фигня, которой закусывают водку.
— И что, набрали? — перестав смеяться, но все еще с улыбкой поинтересовался вор.
— Собрали. Кто два принес, кто пять, а кто приволок полный подол майки. Я вышел последним и ни черта не нашел, потому что искать грибы не умею. Зато набрел на куст шиповника, с которого собрал с десяток плодов и съел.
— Ну конечно, — перестав улыбаться, заметил Червонец, — кто бы мог подумать, что ты хуже всех время проведешь…
Слава помедлил, но вместо продолжения положил руки на стол и посмотрел в глаза вору.
