Конан нахмурился. Может, Корхас решил теперь все время держать карлика при себе? А может, он узнал, что киммериец с малышом о чем-то разговаривали, и теперь будет за ними следить? Наверняка, охранник доложил ему, что Конан ходил вчера вечером к балаганщикам…
Дверь распахнулась, и в залу вошел Грул, таща за собой упиравшегося карлика. Однако на этот раз бить малыша он побоялся.
Подойдя к Корхасу, Бали неожиданно громко рявкнул:
— Что за безобразие, хозяин? Почему всякий раз, когда я собираюсь вздремнуть после тяжелой работы, твои вонючие слуги хватают меня за шиворот и куда-то тащат? Неужели я не имею права на небольшой отдых? Если так будет и дальше продолжаться, я не медленно уйду отсюда. Я человек свободный и волен делать то, что пожелаю!
Опешив от неожиданности, Корхас растерянно захлопал глазами:
— Да ты что… как тебя там? Я просто хотел… — начал было он.
— Меня зовут Бали Маракуда ог-га Гопал Приви-рама Тити Бесаме Актам, — оборвал его карлик. — Я перечислил еще далеко не все свои родовые имена, но и не собираюсь этого делать, потому что ни ты, ни твои вислоухие болваны их все равно не запомнят. Так чего ты хотел?
Услышав имя карлика, Корхас нахмурился и потер лоб рукой, будто что-то припоминая.
— Я хотел, чтобы ты поел немного, — сказал он, продолжая думать о чем-то своем. — Подкрепился после тяжелой работы.
— А меня ты спросил? Поинтересовался, чего хочу я? — уперев руки в бока, сурово вопросил Бали. — Я тебе что? Наложница какая-нибудь, чтобы мною распоряжаться! И твоим прихотям я подчиняться не собираюсь!
— И ты его терпишь, Корхас? — возмутился Максуд. — Гнать его надо в шею!
— Это точно! — загалдели гости. — Изображает из себя принца какого-то!
— Я и есть принц, — невозмутимо проговорил карлик. — Наследный принц.
— Наследный принц? — переспросил Корхас, пристально вглядываясь в малыша.
Гости дружно загоготали. Не смеялся, пожалуй, один Корхас. Не обращая внимания на всеобщее веселье, он озадаченно почесал макушку и смущенно произнес:
— Ну, прости, э… — Он запнулся, пытаясь вспомнить имя карлика.
— Бали Маракуда, — подсказал Беркад, видно, память у него была хорошая.
— Прости, Бали Маракуда, я не хотел тебя тревожить. Не суди меня строго, у меня было тяжелое детство, и хорошего воспитания я не получил, — покаянно бормотал Корхас. — Но обещаю, что впредь в этом доме к тебе будут относиться с должным почетом и уважением. — В подкрепление своих слов хозяин приложил руку к сердцу и отвесил карлику низкий поклон. — А сейчас, господин наследный принц, не желаете ли отведать отменных кушаний и испить вин благородных, ароматных и выдержанных?
