Чего ты ждешь, ублюдок? Что я должен тебе ответить? Что, да, я согласен служить тебе, убивать от твоего имени, грабить для тебя, исследовать Зону для тебя? Что буду готов отдать за тебя свою жизнь? Или, что я лучше сдохну, чем стану чьим-то слугой? Умру, но не предам мистических идеалов свободы? Внутри у меня все клокотало.
Да кто дал тебе право решать мою судьбу?!
Ты, скотина!
— Да пошел ты…, - зашипел я, бросился вперед и вцепился Большому в горло.
Он явно не ожидал, от меня такой прыти. Мы полетели под стол. На меня со всех сторон посыпались удары, но до головы они не доставали, столешница была довольно широкой.
Меня тянули за ноги, но я не собирался ослаблять своей хватки.
Я изо всех сил сжимал горло этого доморощенного крестного отца, но и он был не слабак! Он напряг мышцы шеи, чтобы мне труднее было его душить, а его руки старались один за другим отогнуть мои пальцы. В какой-то миг наши взгляды встретились. Я не был отличным психологом, но то, что я увидел в этих темных глазах, меня напугало. Абсолютное, чистое, ничем не замутненное безумие!
Я почувствовал, что он слабеет, и это придало мне сил. Сам не знаю почему, но я хотел, просто невыносимо желал, удавить эту гниду, стереть его с лица нашей многострадальной земли, где и так было полно всякой нечестии.
Большой был для меня сейчас, даже хуже крыс!
Стол надо мной взлетел вверх, и град ударов обрушился мне на голову. Сработал инстинкт самосохранения, я отпустил горло Большого и стал закрывать голову. Меня оттащили в угол и продолжили избивать, пока окрик Большого не остановил их.
Я заметил, что секретарь тоже прибежал спасать своего патрона.
Все тяжело дышали, и вид у них был потрепанный.
Большой подошел ко мне и присел рядом. Поправил очки и сказал, словно ничего и не произошло, и мы продолжаем наш разговор:
— Жаль, что ты отказался к нам присоединиться, Учитель. Ты хороший сталкер, а у меня мало таких. Ты бы быстро стал офицером.
Казалось, Большой действительно сожалеет.
— Вы не сталкеры, — выдавил я из себя. — Вы сброд. Сборище недоумков с идиотом во главе, возомнивших себя Силой. — Я закашлялся, потом продолжил. — Но в Зоне нет другой Силы… кроме нее самой.… И ты скоро поймешь это, своим скудным умом.
Большой молчал. Потом выпрямился и сказал:
— Большим меня зовут за то, что находится у меня тут, — он ткнул себя пальцем в лоб. — И никакой Зоне со мной не справится.
Потом он повернулся к моим конвоирам:
— Уберите его отсюда и убейте. Он сделал свой выбор.
