Как раз в то время, когда ошеломленный киммериец следил за жутким превращением Ухарты в хитроумного Бела, шестерка воров во главе с Хадиром подобралась почти вплотную к укрытию Конана. Попетляв среди убогих хибар, шайка Лысого затаилась на ветхой крыше одной из них. Отсюда были хорошо видны все подступы к логову противника. Впереди серели в свете заходящей луны еще несколько крыш, за ними открывался черный провал – улочка. На другой ее стороне, видная как на ладони, мерцала дырявыми стенами освещенная изнутри низенькая лачужка, только этим мерцанием и приметная в ряду таких же ветхих домишек.
Хадир удовлетворенно оглядел открывшуюся перед ним картину. Конану отсюда убежать будет трудновато: улочка кончается надежным тупиком. Уходить по крышам – так стражники не вчера родились, небось догонят… Разве вплавь по сточной канаве? Что ж, на здоровье! Усмехнувшись, Лысый оглянулся. За спиной, в окружении молчаливых здоровяков, маялся в тоскливом ужасе десятник Нариб. Рот у десятника был заткнут обрывком его же хламиды, а руки прочно стянуты веревкой. Хадир вынул кинжал, подошел к пленному. Тот отшатнулся сперва, но тут же замер, почуяв острый металл у кадыка.
– Где твои прихвостни залегли? Быстро отвечай, мне ждать недосуг… – Шепот Хадира холодной змеей вполз в уши стражника, и он как завороженный указал связанными руками на недальний поворот улицы, туда, где таился в засаде преданный ему отряд стражи.
– Близко отсюда?
Нариб осторожно кивнул.
Убрав кинжал, Лысый отошел к краю крыши, подозвал одного из воров и тихо спросил:
– Лачугу видишь?
– Вижу.
– Когда свет там погаснет, отпустишь его, – Хадир мотнул головой в сторону десятника, – и бегите отсюда во всю прыть. Встретимся утром. Понял?
– Понял. Сделаю.
Хадир хлопнул собеседника по плечу, бесшумно спрыгнул вниз и прокрался к обшарпанной глиняной: стене напротив хибарки. Прислушался. Там, внутри, слышались разговоры, но слов Лысый разобрать не смог, как ни старался. Внезапно дверь лачуги распахнулась, но никто не вышел. Затаившийся в густой тени Хадир с удивлением увидел, как дверь, открывшись на мгновение, плавно затворилась сама собой. Чудеса… «Сквозняк, должно быть», – подумал Лысый, успокаивая себя. Плевал он на чудеса. Никакие чудеса его теперь не остановят.
Прислонившись к стене, он перебирал в памяти все стороны идущего к концу дела, проверяя, не упустил ли чего. Так… Конан с наследницей Хеир-Аги и неким приблудным мальчишкой до сих пор здесь. Хадиру остается только войти, усыпить бдительность туповатого киммерийца изъявлениями восторга и завладеть браслетом из святилища Бела в Шеме. Хитростью, ловкостью, уговорами – все равно как. А с браслетом ему сам Сет не страшен! Ну а потом… О! Потом Хадир погасит светильник, Нариба тут же освободят – и пусть он подает сигнал, пусть ведет сюда доблестную стражу и берет Конана тепленького, к Нергалу их всех в глотку!
