Девочка в бурном море. Часть 2. Домой! | страница 62
Антошка с мамой вышли на верхнюю палубу, и обе ахнули. До самого горизонта растянулся караван судов. Но корабли совсем не были похожи на те, что вышли из порта. Сейчас по морю плыли сказочные хрустальные дворцы, сверкая на солнце бело-голубыми огоньками. Мачты и тросы обросли ледяной бахромой сосулек, все палубные надстройки покрылись ледяным панцирем.
— Во что превратились корабли, ужас! — сказал боцман, кивнув на море.
— Очень красиво! — восхищенно воскликнула Антошка.
— О мисс, — покачал головой боцман, — моряку такая красота не по сердцу. Вы подумайте, сколько тонн льда висит на такелаже, приросло к палубам. Это коварная красота: кораблям опасно идти. Вы поглядите, как глубоко они сидят в воде.
Антошка поняла, что опять проштрафилась.
Боцман раздавал матросам ломы и топоры. Матросы расходились по палубе и начинали срубать лед. Застучали топоры. Сверкающие брызги летели вокруг; сбитые с надстроек огромные глыбы льда рушились на палубу, сползали за борт.
Антошка попросила дать и ей топорик. Она чувствовала себя в чем-то виноватой.
Толстый слой наледи застыл на палубе голубыми волнами. Антошка отчаянно колотила по льду, но стальное лезвие топорика оставляло только белые зазубринки, из-под него сыпалась снежная пыль. Антошка с завистью смотрела на матросов, которые легко и быстро расправлялись с ледяными наростами и заставляли зеленоватые глыбы тяжело плюхаться в воду.
К Антошке подошел старший помощник капитана мистер Эдгард.
— Так моя жена рубит бифштекс на кухонном столе, — сказал он. — Дайте-ка топор, я вам покажу.
Эдгард ударил легонько обушком раз, другой, и прочный лед на выступе надстройки лопнул, как дно толстой бутылки. Эдгард ловко вклинил острие топора в трещину, и лед распался на куски. Елизавета Карповна тоже работала топором. Антошка попробовала, но не так-то легко было справиться с наледью, казавшейся чугунной, и пришлось не один десяток раз стукнуть, чтобы разбить ледяную толщу.
Стало жарко. Антошке даже показалось, что солнце греет по-летнему и что оно растопит лед. Она скинула шубу и, как все матросы, в одном свитере работала топориком. Елизавета Карповна взглянула на дочь, но ничего не сказала и сама сняла шубу. Звонкий перестук топоров и ломиков, ухающие в море глыбы веселили сердце.
От морской болезни не осталось и следа. Яркое солнце, прозрачное, бесцветное небо и, что там ни говорил боцман, сказочные хрустальные корабли в море создавали праздничное настроение.
