Да и по деньгам – не интересно.
Смешно вспомнить, как я стремался поначалу называть сумму.
Потом быстро просек что к чему и уже не стеснялся обосновывать свои астрономические сметы.
А в дальнейшем перестал делать и это, просто называл сумму и все.
Сначала все ахали, но потом соглашались.
С тех пор я слыву довольно дорогим сыщиком с блестящей репутацией: по пустякам не работаю, берусь только за очень сложные дела, моя работа стоит очень дорого, но она того стоит.
Так что Приятель задал мне резонный вопрос.
Но, поскольку он был оставлен без ответа, Приятель все же счел необходимым выдать мне свой прогноз по полученным сведениям.
Мне показалось, что он потратил на это чуть больше времени, чем требовалось.
Приятель работал как бы нехотя, демонстрируя тем самым недовольство своей эксплуатацией по таким пустяковым поводам.
50% – НЕПРЕДНАМЕРЕННОЕ УБИЙСТВО. ТРУП ВОРОНЦОВА РАНО ИЛИ ПОЗДНО БУДЕТ ОБНАРУЖЕН МИЛИЦИЕЙ. РАСКРЫВАЕМОСТЬ БЛИЗКА К НУЛЮ.
25% – СУПРУЖЕСКАЯ ИЗМЕНА. ДАСТ О СЕБЕ ЗНАТЬ В САМОЕ БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ.
25% – ВОРОНЦОВ ОКАЗАЛСЯ В СИТУАЦИИ, КОТОРАЯ ЗАСТАВИЛА ЕГО СПЕШНО ИСЧЕЗНУТЬ. ДОЛЖЕН ДАТЬ О СЕБЕ ЗНАТЬ ЧЕРЕЗ ОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ ТЕМ ИЛИ ИНЫМ СПОСОБОМ.
Ожидаемый от Приятеля ответ – расклад причин исчезновения Воронцова, выданный мне в процентном отношении – был, в общем-то, предсказуем.
Но я мне хотелось посмотреть, насколько изменится схема, когда я сообщу дополнительную информацию.
А информация была несколько обескураживающей.
...Лиля Воронцова уже пережила самые тревожные дни -обычно это первые трое суток, – и теперь ей был важен только ответ, каким бы он ни был.
«Найдите его живого или мертвого, – говорили ее пронзительные черные глаза. – Я хочу знать, что случилось с моим мужем и я достаточно сильна, для того, чтобы вынести дурные вести».
Эти глубокие зрачки обволакивали меня каким-то мягким туманом, словно классная заставка к новой версии навороченного графического редактора, просили и требовали, умоляли и настаивали одновременно.
Но слова, которые произносили ее тонкие нервные губы, принадлежали, казалось, совсем другому человеку – рассудительному и безжалостному.
– Ожидание меня тяготит, – жестко сказала Воронцова, ничуть не стесняясь, что в такой ситуации говорит прежде всего о себе. – Я уже пережила его смерть внутри себя как возможную реальность. Я уже передумала все, что только возможно и устала от фантомов своего сознания. Теперь мне нужна только правда.
Лилия глубоко затянулась «Мальборо лайтс», потом еще и еще раз.
