Как известно, в период Смутного времени Шуйский был венчан на царствие, а часть его владений, включая пустошь Семчино, переменив нескольких владельцев, попало к Ивану Васильевичу Шуйскому, брату нового государя, и уже в его собственности было описано как деревня Семчино, то есть поселение без собственной церкви. Через некоторое время Семчино перешло к племяннику Ивана Шуйского князю Семену Васильевичу Прозоровскому и вновь обрело статус села, что свидетельствовало о том, что местная церковь уже была в нем отстроена и, по некоторым сведениям, освящена во имя архангела Михаила. Сам князь Прозоровский принял монашество, а перед тем как отправиться в монастырь, подготовил документ, согласно которому владение селом было разделено между его сыновьями. Та к Семчино ушло к князю А.С. Прозоровскому. Но после его кончины наследники продали владение в том виде, в каком оно было получено от старого князя Прозоровского, ибо делить его на еще более мелкие участки становилось невыгодно.
Покупателем села, если довериться преданиям, стал царь Алексей Михайлович, «охотник достоверный», как именовали его летописцы, ибо соколиная охота, составлявшая главную часть досуга царя, требовала своего рода удаления от шумного двора и его обитателей, а в патриархальной семченской тишине царь мог полноценно предаваться любимому делу. Привал царственного охотника между набиравшими размах турами охоты проходил в особом деревянном домике, затерявшемся в сени дубрав. Как ни были близки государеву сердцу охотничьи забавы в этих местах, однако же он без трепета сердечного расстался с ними, когда в порыве искреннего расположения пожаловал любимые угодья своему тестю, боярину Кириллу Полуэктовичу Нарышкину. Широкий родственный жест Алексея Михайловича в наши дни оспаривают ряд досужих спорщиков, утверждающих, что в 1676 г. боярин Нарышкин будто бы сам приобрел село Семчино у наследников князя Прозоровского (!). Новый владелец нарек свои земли Петровским, вероятно, сделав это в честь апостола Петра, небесного покровителя его внука-царевича, родившегося в 1672 г. Деревянный Петропавловский храм возвели в Петровском еще в 1678 г. С этого года село под таким названием стало упоминаться в различных письменных источниках.
В 1682 г. на Москве случился приснопамятный стрелецкий бунт. Власть перешла к царевне Софье, не особо жаловавшей Нарышкиных в силу сложных семейных взаимоотношений. Боярин Нарышкин-старший был насильно пострижен в монахи, а село Петровское перешло к его сыну, малолетнему тогда Льву Кирилловичу, состоявшему под опекунством его матери Анны Леонтьевны Нарышкиной. Опасаясь за дальнейшую судьбу внуков и за свою собственную, боярыня Нарышкина дала обет построить в селе каменный храм во имя апостолов Петра и Павла, небесных покровителей малолетнего государя. Второй причиной строительства называлась и память о разыгравшейся в Кремле трагедии, к которой оказались причастны Нарышкины. В следующем после бунта 1683 г. Анна Леонтьевна отвела от щедрот своих под строительство храма просторный участок земли, выделив при этом и некоторые средства на литье трех колоколов «на вечное поминовение по муже своем боярине Кирилле Полуехтовиче Нарышкине и по детех своих и по всех родителех своих». Так, во всяком случае, гласила надпись на одном из колоколов. Благоустроенный каменный вотчинный храм, златоглавый и с белыми резными наличниками и витыми колонками, при большом скоплении народа освятили в 1691 г. «Замечательное благолепие» Петропавловского храма отмечалось тогда многими москвичами-современниками. Храм являл собой не только прекрасный образец стиля «московского барокко», но стал самой замечательной постройкой села Петровского, оставаясь таковой на протяжении последующих веков.
