Закат и гибель Белого флота, 1918–1924 годы - Олег Геннадьевич Гончаренко

Я видел Русь расшатанную, неученую, неопытную и неискусную, преданную учениям злым и коварным, и устоявшую!

Н. С. Лесков

Армия и флот — опора Российской державы во все времена — были и остаются ее надежной опорой, а условия их эффективной поддержки государства — слаженность работы всех смежных с ними государственных механизмов. Неслучайно на протяжении почти трех веков российские государи придавали огромное значение не только развитию флота и армии, но и духовной составляющей своих вооруженных сил, позволявшей называть их «христолюбивым воинством». Как и прочие институты монархической России, флот нес почетную обязанность охраны державных интересов и был вторым после армии защитником веры и единоверцев.

Октябрьский переворот 1917 года, положивший конец православной монархии, разумеется, не был случайным событием, положившим конец императорской России. Распад и крушение ее важнейших составляющих начались еще задолго до роковых событий 1917 года, превративших нижних чинов и унтер-офицеров российского императорского флота в разнузданный кровожадный сброд, каким он стал вскоре после победы большевиков. Православная монархия, на лоне которой строился и развивался русский флот, чьим родоначальником стал сам Петр Великий, была необязательным условием для существования державного православия, однако несомненен факт, что у православной религии был и оставался собственный идеал государственности, облегчающий служение ее Церкви по спасению человеческих душ.

Этот идеал еще со времен Византии представлял собой симфонию, а иными словами — сотрудничество светской и церковной властей, вместе служащих единой идее различными средствами. Церковь спасает души для жизни вечной в Царствии Божием, борясь с внутренним злом в человеке, а государство защищает Церковь и свой народ от внешнего зла, в том числе, если необходимо, и силами своего флота и армии.

Православная монархия в России того времени была единственным государственным строем, который расширял критерии своих «земных» задач за пределы исключительно «земных» интересов и видел в каждом человеке бессмертное существо, созданное по образу и подобию Божию для вечной жизни в Царстве Божием. В этом случае успешность и эффективность государства измерялись не только экономическими показателями и политическими свободами, но и тем, насколько оно помогало собственному народу спастись для жизни вечной.