Примечание Редактора. Оставьте этот кусок для мемуаров! А в романе про Россию, как вы справедливо заметили, «такие реминисценции» абсолютно неуместны……При чем здесь Поджо Браччолини?! Я его убираю!
В сорок пять мужчину развозит на философию. Он поднимается рано утром и начинает переосмысливать собственную жизнь. Рассматривает критическую массу в области живота и ощущает под ребром беса. «Этта!.. Сколько женщин у меня было?! – думает мужчина и составляет приходно-расходную ведомость. – Раз-два-три-четыре-пять!.. Жены не считаются!.. Шесть-семь-восемь-девять-десять!.. И так далее!..» Он представляет себя на линии фронта, когда Ленинградский мюзик-холл идет в психическую атаку. То есть под барабанную дробь и пренебрегая Женевской конвенцией. «Пленных не брать!» – кричит прима-балерина. «Ура-а-а-а!!!» – отзывается кордебалет… «Страшное дело!» – думает мужчина… Бывшие женщины теснятся у него в памяти, и получается не голова, а банка с кильками. «Не надо отчаиваться! – говорит мужчина. – Ведь если у тебя мозги набекрень, то можно представить, что это беретик!» После чего он старается философствовать только на позитивные темы…
«Этта!.. Сколько я за свою жизнь пива выпил?!» – думает мужчина. И если он аккуратно дегустировал не менее четырех кружечек в день, то к сорока пяти годам любой среднестатистический мужчина уничтожает восемнадцать тысяч литров пива. Что на порядок больше верблюда и меньше Хемингуэя… А если мужчина за это время недобрал пинту-другую – он чувствует себя неуютно и становится неуравновешенным. «Жизнь проходит, а геморрой остается!» – возникает мужчина и принимает решение: изменить свою жизнь к лучшему. То есть внести определенную лепту в мировую культуру. Начиная с понедельника…
«Джойс скончался в возрасте сорока девяти лет, – думает мужчина. – И стало быть, у меня осталось четыре года, чтобы написать „Улисса“». Он понимает, как быстро бежит время, и поднимается этажом выше. «Не топайте, сволочи! – предупреждает мужчина соседей. – Я буду сосредотачиваться над романом! Чтобы оставить после себя „Илиаду“ или „Одиссею“». Он возвращается обратно и сочиняет скромный текст для мемориальной доски. Мол, такой-то такой-то, родился в шестидесятом году и жил в этом доме. А мог бы написать «Алису в Стране чудес», «Алису в Зазеркалье», «Войну или Мир», «Хитроумного идальго Дон-Кихота Ламанчского», «Имя розы», «Остров сокровищ» и «Похождения бравого солдата Швейка». Если бы соседи этажом выше – не топали…
