— Знаю,— кивнул Конан.— Премерзкая бестия!
— Я познакомился с этими тварями во время одного из путешествий. По незнанию мы осквернили святилище крокодила в одной из деревень, и колдун — они там почитают крокодила как бога — проклял нас. Я почти забыл об этом, но сегодня проклятие будто восстало во плоти и преследовало меня в образе сего чудовищного зверя.
— И чем ты одолел его? Мечом? — У Конана проснулся профессиональный интерес.
— Мечом! — саркастически воскликнул Септимий.— Если бы мечом можно было пронять броню этой гадины! Я вспомнил заклинание, слышанное там же, в Зембабве. Я уж думал, что и не запомнил его тогда, но нет! Едва я произнес его, тварь стала смирной, как собачонка, и я развлекался катанием на ней!
— На крокодиле?! — изумился Конан.
— Ну да! Бред, но сколь ослепительный! — нервно рассмеялся Септимий.— А потом все исчезло. Собственно, все мы сражались с призраками, и только Аврелию явилось искушение.
— Это так, друг Аврелий? — взволнованно обратился к племяннику Коннахта Евсевий.— Мне ведь тоже было воздано за мои помыслы об отступничестве.
— Да,— кивнул Аврелий.— Это так.
— И что же сие было? Скажи нам, и душа твоя обретет спокойствие и мир. Ты превозмог искушение?
— Да. Это было искушение плоти.
— Женщина? — предположил Евсевий.— Ты давал обет жреца Митры?
— Нет,— отрицательно покачал головой Аврелий. — Много хуже. Это был соблазн кровосмесительного греха.
— Как?! — поразился Евсевий. — Неужели графиня Этайн?
— Да, то была сестра. Не ведаю, мне ли одному являлись прежде подобные помыслы или нам обоим, но, тем не менее...— беспомощно развел руками Аврелий. — Я устоял, но это свидетельство моих больших прегрешений.
— Я видел немало племен, где кровосмешение не считается зазорным,— пожал плечами Конан.— Хотя они, конечно, варвары, даже по сравнению с нами, киммерийцами, — усмехнулся он.
— Некогда во многих странах кровосмесительный брак был привилегией монархов,— добавил Септимий. — Но дело не в этом. Аврелий устоял перед искушением. Канон не смог одолеть никого из нас.
— А Кулан? — только сейчас спохватился Конан.— Где колдун? Почему я его не вижу здесь?
— А он пошел куда-то вперед, с духами беседовать, наверно, — безмятежно объяснил Майлдаф.
— Что?! — взревел король. Не тратя времени на бранные слова — он еще успеет их высказать,— Конан ринулся вперед по пещере.
Пробежав локтей двести или триста, благо грунт был ровный, король влетел в еще одну круглую залу. На полу сидел живой и здоровый Кулан. Перед ним пылал огонь костра, разведенного, впрочем, весьма нетрадиционным способом: огонь оплетал рисунок, выложенный мхом и щепками в круге, где мох был вырван.
