Потом заговорили одновременно.
— Эй, дракон! Хорошо, когда есть зрители.
— Еще бы, барышня! Я весь горю! Они помолчали.
— Как в замке Гэрниша красиво! Разве может быть что-то лучше такого солнечного дня, а, барышня?
— Не знаю, дракон. Лучше может быть только блистательный рыцарь!
Они снова помолчали.
— Любовь между рептилиями — дело щекотливое!
— Это почему же, дракон?
— Когда я вижу симпатичную дракониху, моей чешуе щекотно.
И они снова запели:
Это не сон,
Выступает дракон…
— Я больше не могу! — вскричал герцог Гэрниш. — Тролли, взять их!
В углу залы приподнялась крышка люка и из него показались тролли.
— Быстро, Вунт! — вскричал Эбенезум. — Отойди! Но не успел он рукой пошевелить, как его охватил
приступ чиханья.
Тролли приблизились к нам небрежной походкой. Я стукнул одного из них по голове посохом. Посох сломался.
— Трус! — воскликнул тролль.
— Р-р-р-р-р! — пронесся по зале рык.
Дракон поднялся во весь рост, насколько ему могли позволить размеры помещения, и направил тонкий язык пламени на каждого тролля, стараясь попасть в зад каждому из них.
— Не трус! Не трус! — закричали тролли и скрылись в люке.
— Спасибо, — сказал Эбенезум, высморкавшись. — Очень мило с вашей стороны.
— Пустяки, — ответствовал дракон. — Не люблю, когда среди зрителей есть жертвы.
Лучшие чары — это те, которые делают правильным то, что неправильно, которые приносят счастье, водворяют мир на Земле и способствуют тому, чтобы значительное количество королевских монет перешло во владение волшебника.
Из «Наставлений Эбенезума». Том IXX
— Наконец-то я заставил нашего доброго лорда Гэрниша прислушаться к голосу разума, — сказал мой учитель, когда мы вернулись домой. — Едва я упомянул, как близко ко дворцу я могу скоро оказаться и что, возможно, займусь проблемами региона, герцог счел за лучшее взять меня на работу в качестве консультанта. — Эбенезум подбросил мешочек, висевший у него на ремне. — Скорее всего, герцог получит разрешение на строительство своих пунктов по сбору налогов. Жаль, что у него уже нет денег на их строительство.
— А что с его дочерью и драконом? — спросил я.
— Хуберт прямо сейчас улетает вместе с ней в Вушту. Я снабдил их рекомендательным письмо к кое-каким моим тамошним знакомым, так что у них уже есть аудитория.
— По-вашему, они настолько хороши? Эбенезум решительно покачал головой.
— Они ужасны. Но сцена — любопытная вещь. Надеюсь, в Вуште их полюбят. Однако хватит об этом. — Эбенезум достал из мешка мешочек поменьше. — Хуберт был настолько любезен, что одолжил мне драконье яйцо. Кажется, это народное средство у драконов. Дает быстрое, временное облегчение. Ни в одной из своих книг я не нашел этому применения, хотя перепробовал все остальное. Что я теряю?
