Пастор. Да, все эти дни погода стоит отличная. (Отвечает на поклон Кэнскэ, который возвращается, вытирая платком руки; потом обращается к Сэцуко.) Как отец?
Сэцуко. Спасибо, он сказал, что сегодня чувствует себя хорошо.
Пастор. О, а вот и он.
Появляется Кадзуо, толкая перед собой коляску, в которой сидит Умпэй.
Вам с каждым днем все лучше. И цвет лица хороший.
Умпэй (исхудавший, осунувшийся, с отсутствующим взглядом). У-у-у, д-д-да. (Бормочет что-то нечленораздельное.)
Кадзуо. Как дела в церкви?
Пастор. Благодарю вас… Да, кстати, недавно нас посетил Кимура-сан из церкви Исиномаки, говорил, что у них тоже намного возросло число верующих.
Кадзуо. В последнее время церковь процветает. Почему, интересно?
Пастор. Это, знаете ли, результат общих душевных переживаний.
Кэнскэ. После маньчжурских событий[6] народ все время в напряжении.
Пастор. Это естественно. Левое движение уже совсем бессильно[7]… А эти события заставили людей критически оглянуться на самих себя…
Кэнскэ. Если эти события приведут к улучшению экономической конъюнктуры, будет прекрасно.
Кадзуо. Я думаю, так и произойдет… Да вот, например, как, по-твоему, сколько стоит сейчас акция текстильной фирмы Тохоку?
Кэнскэ. Я слышал, что они стали поставщиками армии.
Кадзуо. В том-то и дело. Можно подумать, что эту жалкую фирму взял под свое покровительство бог удачи… Одна их акция стоит сейчас шестьдесят пять иен!
Кэнскэ. Шестьдесят пять иен?!..
Кадзуо. Да. А когда отец продал фирму, цена акций была всего лишь восемь иен. Просто ирония судьбы!
Кэнскэ. Да, прискорбно, очень прискорбно…
Кадзуо. Если бы только это… Говорят, предприятие расширяется, нанимают рабочих. Причем только временных, главным образом детей… Ты, наверно, знаешь, что во время той забастовки я от имени отца вел переговоры с новым главой фирмы и мы условились с забастовочным комитетом, что уволенных будут принимать на работу в первую очередь. Однако нынешние директора полностью игнорируют этот пункт.
Умпэй. Ун… ун… (Что-то пишет пальцем в воздухе.)
Сэцуко (глядя на его палец). Так… так… (Пастору.) Сэнсэй, он просит вас отведать вот это. (Подает тарелку с инжиром.) Из тетушкиного сада.
Пастор. Ах, какая прелесть!
Тетушка. Только что собранные…
Пастор. М-м, как вкусно, просто объеденье…
Сэцуко уходит.
Кэнскэ. Будь хозяин здоров, он сам уладил бы все дела. Пусть даже акции фирмы упали тогда в цене, за недвижимое имущество можно было выручить двести, а то и триста тысяч иен, а так все пошло кредиторам.
