- А почему бы не сказали прежде?
- Потому что потому. Вы все были для меня одинаковыми.
- Кто "вы"?
- Все! Сумасшедшие титаны. - Он снова рассмеялся. - А вы оказались совсем не медведем, а милой лисой... Нет, конечно. Котом, простодушным, добрым, но решительным. Или это и есть медведь?
Овечкин озлился:
- Послушайте, Оноре, перестаньте паясничать! Не стройте из себя полубога. Вы обычный, причем уже не очень молодой человек. К тому же рыжий...
- О!
- А рыжие, говорят, неудачливы.
- О! Вуаля!
- Вам известно, что вокруг вашего... нашего дома бродят вооруженные люди?
- "Корреспондент"?
- Нет, Оноре. По всей вероятности, просто бандиты. Француз задумался, покачал головой.
- Что ж, вполне возможно. Вы боитесь этих черных мусульман, Жан?
- А вы кто - воинствующий христианин, крестоносец?
- Я безбожник, Жан. В отличие от вас, атеиста. Кстати о крестоносцах: знаете, во французском языке одним словом определить человека, совершающего убийство, можно, произнеся название мусульманской секты ассасинов.
- Вы считаете отсюда, "ассасэн" - "убийца"?
- Вполне вероятно, что даже убийц во Христе - крестоносцев - эти мусульмане заставили содрогнуться.
- Ну, вы-то у нас совершенно бесстрашный...
- Да, Жан, им меня не запугать. К тому же я знаю, что меня они не убьют. А вот вас...
- Меня?!
- Да, Жан, вас, - неожиданно жарко сказал Оноре, придвигаясь к Овечкину через стол. - И тогда я себе этого не прощу! Как ни странно, но меня сейчас больше всего волнует именно это...
ВЕЧЕРНИЕ РАЗГОВОРЫ
В служебном кабинете
- Наверное, было ошибкой, Гарри...
- Ладно, Мак, не будем обсуждать ошибок. Бумаги в чистом виде всегда надежнее людей.
- Да, Гарри. Но он не так прост. Все его бумаги у какого-то юриста. Пакет будет вскрыт и его содержимое опубликовано сразу же, если с ним что-нибудь случится.
- Значит, все закончено?
- Вероятно.
- Планы?
- Возможно, он намеревается связаться через старых дружков, того же физика-атомщика Луи Кленю, со своим правительством и заполучить что-то еще кроме большого куша.
- Логично. Дальше.
- Его поставили в известность, что все рассказал нам сам Луи Кленю, по доверчивому попустительству которого и стал возможным эксперимент. Он должен был понять, что это именно так.
- Результат?
Мак беспомощно развел руками.
- Чего он, собственно, хочет? Он фанатик-националист, маньяк? Кто?
- Из знатной семьи. Единственный сын. Участник ядерной программы и французских испытаний атомной бомбы в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году...
