- Мы суровы потому, что условия, в которые мы попали, суровые, - возразил Ашот. - Почему Саркис не скажет о том, что жалеет о случившемся? - повысил он голос.
После долгих споров ребята решили подождать еще денек-другой, поглядеть, как поведет себя Саркис в таком важном деле, как расчистка пути, - пожелает ли работать без приглашения.
Когда ребята вышли из пещеры, Саркис хоть и лениво, но поплелся за ними туда, где начиналась засыпанная снегом тропа.
По пути они задержались у места, где недавно встретили зайца. “Почему, - подумал Ашот, - косоглазый скрывался именно здесь, на открытой площадке, под снегом, а не в более безопасном уголке, где-нибудь под прикрытием камней? Вот и прорытый им ход еще цел. Вероятно, он нашел тут какой-нибудь корм. Интересно, какой? Может, и нам пригодится?”
Ашот сделал несколько шагов по направлению к заячьему туннелю, но по колени увяз в мокром, тяжелом снегу и остановился. Двигаться вперед не было сил.
- Знаю, знаю, не можешь ты забыть того зайца. Ах, как сбежали, как сбежали целых три кило замечательного шашлыка! - засмеялся Гагик.
Ашот не откликнулся. Стряхнув с себя снег, он пошел к той злополучной тропинке, которая, как мышеловка, коварно захлопнулась, едва впустив их сюда.
До тех пор, пока склон не был крутым, ребята продвигались цепочкой, след в след. Но по мере того, как пропасть под ними становилась глубже, идти было все страшнее. Да и как было не бояться? Совсем недавно они скакали, прыгали, крепко держались на ногах, а теперь? Поступь у всех была неуверенной, расслабленной…
Местами тропа была свободна, но большая ее часть скрывалась под снегом - или осевшим, слежавшимся, или рыхлым, подтаявшим, похожим на кашу.
Ребята остановились и внимательно огляделись. Тропа брала начало в ущелье, охватывала весь каменистый склон скалы и тянулась до самого левого крыла гор, окружавших Барсово ущелье. Кое-где она расширялась и походила на террасу, нижний край которой едва угадывался под снегом. А в некоторых местах снега было столько, что очертания тропки вовсе терялись. Но, в общем, она была такой узкой, что стоять на ней рядом было бы опасно.
- Ну, вы погрейтесь на солнышке, а я начну, - сказал Ашот и начал своей дубинкой сбрасывать вниз мокрый снег.
Лучи солнца, отражаясь от снега, теплыми волнами касались ребячьих лиц, грели. От этого или оттого, что Ашот работал торопливо, ему стало жарко. Сняв свой пиджак, он протянул его Асо.
Но Асо не взял пиджака.
