- А этот корень! Это возле него вооруженные люди живут по пятнадцать - двадцать лет, дожидаясь, пока он созреет. Потом его осторожно выкапывают, под строгой охраной отвозят в Китай и там продают очень дорого - не помню точно, кажется, за тысячу золотом.
- Ох, тысячу золотом за один корень? - встрепенулся Саркис.
- Ну да. Ведь этот корень - корень жизни. Он делает стариков молодыми. Он… Ой, поглядите-ка, на ферме почтовый ящик повесили! Вот хорошо! Теперь письма от мамы будут приходить часто - часто!
Разговоры о Дальнем Востоке прекратились - все уставились на голубой ящик, у которого собрались доярки и пастухи.
- Погодите-ка! - вскочил порывистый и вечно веселый Гагик. - Первым буду я - и никто иной! Только… кому бы мне написать? И о чем?
Впрочем, Гагик недолго думал. Важно было как можно скорее осуществить свою очередную выдумку. Вырвав из тетради листок, он склонился над ним и стал что-то торопливо строчить, улыбаясь своей, по-видимому, веселой затее.
- “До свидания, дорогой дедушка, я уезжаю на Дальний Восток, чтобы привезти тебе “корень жизни”, о котором рассказано в книге Пришвина “Женьшень”. Выпьешь ты настой этого корня - и сразу помолодеешь. Ох, как хорошо будет, дедушка: увидим тебя с черной бородой!
Твой внук Гагик.
Пишу тебе на ферме, под большой грушей, откуда и отправляюсь в свой дальний путь. Возможно, что прихвачу с собою Ашота и других ребят. Этого я еще не решил ”.
Ребята громко смеялись, прослушав письмо, а Ашот со свойственной ему серьезностью заметил:
- Брось, не надо. Чего доброго, дед и на самом деле подумает, что ты уехал. Начнет беспокоиться.
- Не успеет! Я раньше письма в село попаду! - крикнул Гагик и побежал к почтальону.
Купив конверт с маркой, он вложил в него листок, лизнул полоску клея, прихлопнул письмо, надписал адрес и бросил в ящик.
Да, он был действительно первым корреспондентом! И улыбка гордости осветила его круглое лицо.
Отдохнув в тени старой груши, ребята снова занялись своими телятами - подстригли им шерсть на хвостиках, еще раз побрызгали хлевы какой-то крепкой жидкостью. Пора было возвращаться в село. Взяв свои портфели, рюкзаки, сумки, они тронулись в обратный путь, щедро одаренные сыром, лавашем.
>>[2] Ведь это было праздничное утро! Можно ли отпустить детей без гостинцев, которые они к тому же честно заработали?
Праздничные развлечения, звуки барабанов и зурны звали ребят домой, и они вдруг заспешили, засуетились.
Мать Шушик, доярка Ашхен, шедшая куда-то с ведром в руках, остановилась, увидев дочку.
