Маринка подергала его за руку:
— Дедуль, ну расскажи еще что-нибудь. Это так интересно.
— Ну, что ж, слухайте. Рядом с Русалочьими озерами Сатанинские болота, возля которых стоит огромная сопка. Энто место гиблое. Туды лудше вообче не соваться. Кроме Хранителя нихто на энтой сопке не был. Народ гаворит, что на Сатанинских болотах точно лешаки жавут, я их не видал, а вот привядение в усадьбе видал.
— Дед, а оно очень страшное? — спросила, испугано Маринка.
— Дык, как сказать, вродя и не страшное на вид, но внутря все холодеят. Я вам все подробно рассказываю, потому что лес скрывает в сабе много тайн, он как книга, которую я читаю ужо больше пятидесяти лет, и кажный год я что-то в ей новое нахожу. Энто вы не в одном анституте не узнаете. Я хочу, чтобы и вы лес также полюбили, как и я, тода и он вам много чаво откроет.
Вдруг на плечо к деду прыгнула белочка. Дед обрадовался, как ребенок.
— А, Чарнушка, привет. Я табе хастинца принес.
Дед достал из рюкзака орешки и начал кормить белочку. Она брала у него из рук орешки и совсем его не боялась.
— У Чарнушки гнездо в нашем сарае, она давно у маня жавет. Мы с ей дружам. Она завсегда маня встрячает возля энтого озера. Вот вам ишо одна загадка — как она узнает, что я здеся? Можат она умеят с птицами разговаривать? Чем больша я за жавотными наблюдаю, тем больша поражаюсь их разумности. Хотя, на первый взгляд, кажется, будта жавут оне по инстинту. Нет, разум у их точно есть. Кто с ними рядом пожавет, тот начянает в энто верить. Домашние жавотные совсем другие. Оне очень от человека зависимы. Ну ладно, пошли, а то Чарнушка волнуется: бельчат своих надолго не бросает.
Ровно через час тропка привела их к домику деда.
— Дед, так это же избушка на курьих ножках!
— Да, ишо мой дед яго спецально на высоких сваях поставил, чтобы зверье в дом не заходило, вот щас лестницу приставим и зайдем.
Домик был сделан из бревен. Внутри он состоял из одной комнаты с двумя небольшими оконцами. Посреди комнаты красовалась печка, та русская печка, которую можно увидеть в каждом деревенском доме. На печке устроена широкая кровать на двоих, где видимо девчонки и будут спать. По всему периметру комнаты сделана была широкая лавка, служившая и для сна и для сиденья за столом. На лавке тут же лежал тюфячок, набитый душистым сеном. Стол стоял возле окна. Сколочен он был из широких дубовых досок. Из таких же досок сделан и пол. Девчонок поразила чистота этого пола. Пожив в деревне Маринка знала: чтобы добиться такой чистоты, надо много сил приложить. В самом центральном углу висела икона божьей матери. Дух в домике был такой приятный, что сразу вызывал чувство успокоения и счастья.
