– Что сообщать-то? – спросил он достаточно независимым тоном.
– Сообщи им… – Рипли глубоко вздохнула. – Сообщи им, что у нас все здесь заражено… Что Чужих на Ярости несметное количество, что мы забаррикадировались на пункте управления и держимся из последних сил. Но что нам никак не продержаться до прилета спасателей.
Смит, не прикасаясь к пульту, пристально смотрел на Рипли.
– Надеюсь, ты шутишь? – наконец спросил он.
Рипли покачала головой:
– Задача ясна? Выполняй!
Но магия собственной правоты, позволяющая подчинять чужую волю, оставила ее. Аарон различил в голосе Рипли какой-то дальний отголосок неуверенности и тут же, не дав себе времени передумать, ударил по клавиатуре, стирая всю набранную информацию.
– Ты что, с ума сошла?! Я не стану такое передавать! Ведь тогда они, чего доброго, не прилетят вовсе!
– Вот именно, – устало кивнула Рипли. В глубине души она кляла себя последними словами за то, что не догадалась минуту назад запомнить уже набранный код, понадеявшись на покорность Смита.
– Нет, ты, видать, и впрямь сошла с ума! – вскочив из-за компьютера, Смит смотрел на нее с ужасом. – Ты что, не понимаешь, что это наша единственная надежда – спасатели?! Наша – да и твоя, если на то пошло! Только они могут убить эту тварь! Не знаю, но, может быть, они сумеют помочь и тебе. Заморозят тебя, уложат в анабиоз, или сделают операцию, или что-то там еще…
– Ты не понимаешь, Аарон… – Рипли говорила, уже чувствуя, что все ее доводы бесполезны, что все они сейчас разобьются о стену упрямства.
– Ты не понимаешь… Этот организм, если способен к размножению, – а тот, который во мне, способен! – пострашнее ядерной бомбы. Будучи заброшен на какую-либо планету, он за считанные месяцы полностью уничтожит все живое. Вот поэтому Компания пойдет на все, чтобы сохранить его для себя, для своего отдела биологического оружия… Ну, понял теперь? Так что им нельзя сюда прилетать!
– Да иди ты знаешь куда! – Смит отшатнулся от Рипли в ужасе. – Мне, конечно, очень жаль, что в тебе эта штука, но…
– Спасибо и за это! – горько произнесла Рипли.
– Но! Если ты считаешь, что тебе все равно конец и тогда лучше уж умереть красиво, считай это только для себя, ясно?! Тебе, как я понял, плевать на жизнь заключенных. Ну что ж, мне, по правде, тоже. Но меня – спасут! Я поклялся сам себе, что я выйду из этой переделки живым. И эту клятву я выполню, гори оно все ясным огнем!
– Да, я понимаю… – вкрадчиво произнесла Рипли. – Скажи, у тебя есть жена, ребенок?
