Внезапно Голик – он бежал первым – резко остановился, и его спутник чуть не налетел на него.
– Ну, что там еще?!
Голик молча указал вниз. Палка какая-то… Нет, не палка – факел. Тот самый факел, который выронил Бомс.
– Значит, это здесь. Иди же!
Но собственный факел задрожал в руке Голика – возвращался уже забытый было страх.
– Дай сюда! – сказал Рейнс тоном приказа, протягивая ладонь.
Голик с видимым облегчением отдал ему светильник. Они поменялись местами, и теперь он следовал за Рейнсом.
Это спасло ему жизнь.
Они выбежали за поворот – и остановились в растерянности. Крик явно доносился отсюда. Но это снова был тупик, и никого не было перед ними, лишь на полу расплывалось пятно непонятной жидкости. Кровь? Или сконденсировавшаяся влага?
И Рейнс, как несколько минут назад Бомс, посмотрел вверх: откуда это натекло?
Он увидел то же, что видели перед ним уже два человека на Ярости: жуткую, словно из кошмарного сна, морду, окровавленную и покрытую слизью. Увидел переплетение щупалец и бессильно свисавшие оттуда, из самой середины клубка, человеческие ноги.
А в следующий миг Чужой, все еще продолжая удерживать тело своей прежней жертвы, ринулся на Рейнса сверху.
– Беги! – только и успел крикнуть Рейнс. Это было его последнее осознанное слово. Все остальное потонуло в стоне, криках, небытии…
Нет, Голик не побежал, но не от храбрости – он просто оцепенел, врос в пол. И только когда одно из щупалец случайным движением хлестнуло его по лбу, сбивая наземь, когда в лицо ему ударила кровь Рейнса, фонтаном хлынувшая из разорванных артерий, – лишь тогда оцепенение покинуло его. С душераздирающим визгом, в котором уже не оставалось ничего человеческого, он даже не побежал, а пополз по коридору, извиваясь, словно раздавленный червяк.
Чужой мог настигнуть его одним броском. Но ему было не по силам поглотить тела жертв одновременно. Поэтому пара щупалец, все еще цеплявшихся за потолочный люк, напряглась, разбухая мышцами, – и легко вздернула наверх свою слизистую тушу вместе с двойной добычей.
С двумя человеческими трупами…
Только один уголок в тюрьме Рипли с некоторым основанием могла считать своим. Госпиталь. Во всяком случае, ей было официально приказано находиться здесь, а всех остальных, столь же официально, приказано сюда не пускать. Значит, есть надежда, что никто не потревожит ее – по крайней мере, за те короткие минуты, которые требуются для прослушивания.
Рипли едва не падала от усталости. Разжав руки, она словно бревно уронила андроида на пол (ничего, ему не больно) и, достав инструменты, тут же принялась за дело – не дав себе передышки, спеша все успеть, прежде чем силы окончательно оставят ее. Предшествовавшая катастрофа отчасти облегчила ей работу: подключения к аудиосистеме находились на левой стороне головы робота, а теперь они волею судьбы оказались очищены от квазиплоти. Вскоре несколько проводов соединяли изуродованное неживое лицо и компьютер «черного ящика».
