– Извини, парень, если что не так, – Паркер разгладил складки пластика.
– Пошли, – тихо сказал Бретт. – Рипли, передай Далласу, что у нас все готово.
Красные огоньки мигалок вспыхнули на потолке шлюзового отсека. Основное освещение погасло.
Рипли вошла в капитанскую рубку. Даллас сидел на своем месте и смотрел на экран.
– Кэп, все на местах. Сидят у своих дисплеев. Пора начинать.
– Да, пожалуй.
На экране светился перекрещенный пятигранник шлюзового створа. В верхнем углу бежали, приближаясь к нулю, цифры.
– Никогда себе этого не прощу, – Рипли нервно теребила платок в пальцах. – А Эшу не прощу и подавно.
– У нас не было времени для исследований, – ответил капитан.
– Я не об этом. Это – преступление.
– Сейчас очень легко искать виноватого. Не всегда, дорогая, все получается так, как хочется.
– Да, не всегда. Но сканирование необходимо.
– Эш производил вскрытие, – Даллас положил руку на клавишу, открывавшую шлюз. – Мы вряд ли что-нибудь увидели бы.
– Это почему?
– Судя по нарушению тканей в теле Кейна, эта тварь образовалась в нем всего за несколько минут.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То и хочу, что от микроскопического яйца или эмбриона до той стадии, когда существо покинуло тело, прошло не более двадцати минут.
– Боже! – вырвалось у Рипли, и холодная волна покатилась по спине, собирая в комок мышцы.
На экране оранжевым светом замерцал символ шлюзования. «5», «4», «3», «2», «1», «0». Створки шлюза плавно разошлись, и белоснежный кокон вылетел в пустоту. Всего несколько мгновений, пока свет навигационных огней освещал его, он был в поле зрения. Еще секунда – и он исчез, поглощенный бездонным мраком космоса.
– Прощай, наш друг, – вполголоса произнес Даллас. – Ты уже ничего не сможешь нам сказать.
– Покойся с миром, – добавила Рипли и вышла из рубки.
Может, это страх? Да нет. И страхом трудно назвать это непонятное и смутно томящее ощущение во всем теле. Но до чего мерзко! Это чувство похоже на то, что возникает в ожидании хорошей трепки. Организм готовится к борьбе, трудностям, страданиям – и отравляется, поддерживая в каждой клетке боевой дух. Ничего не происходит, и становится еще более муторно, появляется какая-то пустота.
Наверное, я уже слишком долго морочу себе этим голову; может быть, лучше было бы просто бояться. Да, пожалуй, это никем не уважаемое занятие очень украсило бы мое вынужденное бездействие. Но самое жуткое в такой ситуации – это понимать необходимость и срочность принятия каких-то мер.
