… Майский вечер был теплым. Хью умудрился заработать взыскание у профессора Лонгботтома аккурат накануне Праздника Победы, и теперь пыхтел в теплицах, поэтому я подменял его на «дежурстве» при Санни. Мы нежились на солнышке у озера, Санни наигрывала какую-то несвязную мелодию, удрученно кривясь.
— Что-то не так?
— Не строит, зараза… Трансфигурируй мне стамеску из чего-нибудь.
— Чтоб я знал, что это такое…
— Дяревня…
Санни рисует на земле нечто, поясняя: «Вот этот конец должен быть скошенным и острым…» Я со вздохом взмахиваю палочкой.
— Скорпи, это чего?
— То, что ты просила.
— Я стамеску просила, а не заточенный фаллоимитатор.
— Ну извини, художник из тебя никакой…
Санни похихикала, а потом ослабила струны и принялась остервенело скрести стамескоимитатором гитарный гриф.
— Ты чего творишь?
— Лады растачиваю. По-хорошему, к мастеру бы сносить, гриф выправить, но где ж ты тут мастера найдешь… Совсем в дрова превратилась старушенция Филя.
Филей Санни называла «Phill Pro», свою гитару.
— А почему ты себе магическую гитару не купишь? С ней точно не будет таких проблем.
Санни воззрилась на меня изумленно:
— Скорпи, ты чего? У них же звук пластмассовый! И вообще, магические музыкальные инструменты — это извращение. Гитара, как и любой музыкальный инструмент — волшебство само по себе, в чистом виде, если хочешь. Никогда не задумывался, почему в бесталанных руках любой музыкальный инструмент — бессмысленная бандура? Музыка есть величайшее чудо, создаваемое человеческой душой, а инструмент — проводник подобно тому, как волшебная палочка — проводник магии для нас. Если в человеке нет магии, ему никакая палочка не поможет, а если есть — она требует индивидуального проводника. То же и с музыкальным инструментом. Талант музыканта и сущность его инструмента создают гениальную музыку. А зачарованные инструменты не зависят от таланта, поэтому их музыка мертва, и сами они бездушны…
Санни взволнованно смотрела в озерную даль, щеки ее разрозовелись, глаза блестели, как тогда, когда она пела…
— Подумай, сможешь ли ты назвать хоть одного великого композитора-волшебника? Не старайся, их нет. Все великие, от Баха до Кобэйна, были магглами. Закономерно, не правда ли? Волшебники настолько замкнулись в своем исключительном даре, настолько пропитали магией все, даже самые обычные, окружающие их вещи, что потеряли не связанный с магией талант. Музыку, живопись, скульптуру… К чему страдать, оголяя нервы души, если заколдованные инструменты по мановению палочки сбацают любую мелодию? Оживающие портреты — это, конечно, здорово, но ни один волшебник не сможет изобразить человеческую душу на статичном полотне. «Мона Лиза», «Сикстинская мадонна», «Портрет Струйской» — вот шедевры, а волшебные картины — всего лишь технология…
