Я подпрыгнула на стуле.
– Правильно! Его так зовут! Ну как я не сообразила раньше?
Хозяйка вскинула брови:
– Чего?
– Вы совершенно верно заметили. Как поступает воспитанный человек, завязывая знакомство? – спросила я.
– Не понимаю, – растерялась Надежда.
Я воодушевилась.
– Все очень просто. Если я скажу вам: «Добрый день, меня зовут Даша», – что вы ответите?
– Очень приятно, я Надежда Петровна, – откликнулась хозяйка.
– Верно, – обрадовалась я, – а теперь слушайте. Олежек, я Даша!
– Сто двадцать четыре, семьдесят восемь, двести, – не переставая рисовать, сообщил мальчик.
– Вы попробуйте, – приказала я, – скажите ему свое имя.
– Олег, я Надежда Петровна, – устало произнесла старуха.
– Сто двадцать четыре, семьдесят восемь, двести, – ровным голосом повторил подросток.
– Хочешь сказать, что он так представляется? – поразилась старуха.
– Точно, – кивнула я, – Олег нас понимает и вступает в контакт.
– С трудом могу себе представить родителей, которые указали в метрике ребенка набор цифр, – поежилась Надежда Петровна, – идиотов, конечно, на свете много, но есть же предел тупости.
– В документе у мальчика, очевидно, стоит Олег Анатольевич, – заявила я, – с большой долей вероятности, он Калинин, но мать могла дать ему и свою фамилию. Это, так сказать, на нашем языке, а в понимании ребенка он сто двадцать четыре, семьдесят восемь, двести.
– С ума сойти, – ахнула Надя.
Я решила ее игнорировать и вновь спросила подростка:
– Хочешь, я буду обращаться к тебе как к взрослому человеку – Олег Анатольевич Калинин?
Паренек внезапно закрыл лицо руками.
– Синий, синий, синий!
– Похоже, ему не нравится, – проявила интерес к моим экспериментам старуха.
Я заглянула мальчику в глаза.
– Не хочу тебя расстраивать, подскажи, как лучше к тебе обращаться?
– Сто двадцать четыре, семьдесят восемь, двести, – без задержки сообщил аутист.
– Отлично, – обрадовалась я, – тебя мама так называет?
Неожиданно мальчик отложил карандаш и сказал:
– Девять.
Я пришла в восторг.
– Девять! Очень красиво! Это мое любимое число! Девять!
– Красный, – вдруг прибавил новое слово Олег.
– С собакой и то быстрее договоришься, – вздохнула Надежда.
Мальчик вцепился в карандаш и, быстро водя им по бумаге, забубнил:
– Синий, синий, синий!
– Ишь, не нравится! – рассердилась Надежда Петровна.
– Да погодите вы, – отмахнулась я от нее. – Ответь, пожалуйста, Олег Анатольевич красный?
– Синий, синий, синий!
– А сто двадцать четыре, семьдесят восемь, двести кто?
