Я отдал письмо обратно девушке.
– Большое вам спасибо, – сказал я. – Что вы намереваетесь делать с этим письмом?
– Сохраню его, – сказала девушка. – Буду читать, пока не пойму.
Я решил обязательно поднять письмо, которое появится улице на следующее утро, но, когда я туда пришел, письма не было. А эта девушка как раз проходила мимо и спросила:
– Что вы там ищете?
– Ничего, – отвечал я. – Если я дам вам доллар, не дадите ли вы мне копию вашего письма?
– Ладно, – сказала девушка.
Я дал ей доллар и попросил ее оставить копию письма у портье гостиницы, и она исполнила мою просьбу.
И на следующее утро нового письма на улице не было.
За завтраком Виктор спросил:
– В чем дело, опять нет письма?
– Он уехал, – сказал я. – Он говорил об этом в своем первом письме. Я подумал и решил, что это писатель, который разучился писать, или ему надоело, а может, он вдруг открыл, что и не писатель он вовсе, и вот в утешение себе решил позабавиться – над собой, над писанием, над писателями – словом, надо всем и над всеми.
– Наверно, у него какое-нибудь несчастье, – сказал Виктор. – Я вот несчастлив оттого, что я в армии. А ты отчего несчастлив?
– Не знаю, – сказал я.
Но я знал, что я несчастлив по многим причинам, особенно из-за отца, который опять пропал, и никаких следов не найти. Лу написал мне, что с отцом целый месяц все было в порядке, он был очень мил, много помогал ему в баре на Тихоокеанской улице. Его все полюбили и, когда его не было в баре, спрашивали Лу: «А где Валенсия?» Лу прозвал моего отца Валенсией, потому что он постоянно пел эту песню, и под этим именем Лу со всеми его и знакомил. Он послал отца к портному, и тот сшил ему три новых костюма и два пальто, а поселили его этажом выше над баром, в квартирке из трех комнат. Целый месяц он очень много помогал Лу уже одним тем, что проводил все время в баре, и Лу заработал так много денег, что собирался расширить дело – превратить бар в большой ресторан с буфетом, а отца моего сохранить при деле, так как он приносил ему счастье и все его любили. Потом вдруг как-то вечером отец в бар не явился. Лу поднялся наверх в его комнаты, и оказалось, что все три новых костюма и два пальто висят на месте, а отца и след простыл. Впрочем, Лу писал, чтобы я не беспокоился, он опять его найдет. Лу говорил, что мой отец – самый лучший человек на свете и очень ему нужен в его новом ресторане.
А последние письма, которые я получил от самого отца, были совсем на него не похожи. Такие письма люди пишут, когда хотят скрыть свои намерения. Слишком уж весело они были написаны. Я не был уверен, но мне почему-то казалось, что скоро я увижу отца в Нью-Йорке.
