Ей очень понравился Виктор, и начала она с того, что сказала:
– Кажется, мы с вами где-то встречались?
Слово за слово, и Виктор назвал ей свою фамилию.
– Родственник Доминику? – спросила она.
– Это мой брат.
– Ну, что о нем слышно?
Услыхав, что Доминик тоже в армии, она воскликнула:
– Господи Боже мой!
Потом поднялась и сказала с улыбкой:
– Берегите себя. Может быть, во Фриско когда-нибудь и увидимся. Всего хорошего.
И она ушла.
– Кто это? – спросил я.
– Не знаю, – сказал Виктор. – Наверно, одна из его милочек.
– Ты хочешь сказать возлюбленная?
– Да нет, что ты. У Доминика никогда ничего серьезного с ними не было. Нравится она тебе?
– Я бы не прочь написать ей письмишко при случае.
– А зачем?
– Так. Сам не знаю.
– Можно ее разыскать, если ты в самом деле хочешь с ней переписываться.
Я немного подумал и решил лучше подождать для этого кого-нибудь другого. Почему-то я чувствовал себя ужасно несчастным. А Виктору хоть бы что, и я не мог этого понять. Не видно было, чтобы он хотел сорвать с нее одежды или почувствовал себя несчастным из-за нее.
– Тебе не жалко таких девушек? – спросил я.
– У нее все в порядке, – сказал Виктор. – С чего я вдруг буду ее жалеть?
– Не жалко, что она ведет такую жизнь?
– Не думаю, чтобы она годилась на что-нибудь другое.
– По-твоему, она не могла бы стать хорошей матерью?
– Может быть, – сказал Виктор, – Может быть, она и выйдет когда-нибудь замуж и обзаведется семьей.
– Ты думаешь, кто-нибудь может еще жениться на такой девушке?
– Если кому-нибудь она сильно понравится и он ничего знать не будет или кто-нибудь полюбит ее так, что ему это будет все равно, он мог бы и жениться, я думаю. Это был бы, наверно, кто-нибудь, кто тоже в жизни немало повидал.
– И такая женитьба могла бы быть счастливой, по-твоему?
– Может быть, – сказал Виктор. – У тебя есть девушка?
– Нет.
– А вот это моя.
Виктор достал из бумажника фотографию и протянул ее мне. Эта девушка на фотографии была даже еще красивее той, что пила с нами. И мало того, что была красивее, в ней было что-то такое хорошее, что живет в ней давно и проживет еще долго. Это видно было по ее лицу так же ясно, как и самое лицо.
– Очень красивая девушка, – сказал я. – Кто она такая?
– Дочка одной из подруг моей матери, они наши соседи. Ей только семнадцать сейчас, но мы уже давно любим друг друга, и как только война кончится, мы поженимся.
Так мы с Виктором сидели, пили и болтали. Немного погодя я стал как будто понимать его и его семью, но все-таки кое-что в их жизни осталось для меня неясно – слишком уж много всякого происходило с ними в одно и то же время. Однако сами они как будто ухитрялись оставаться честными, порядочными людьми.
