Дед Георге отпустил мальчишек и тихонько подтолкнул их к Ольгуце. Малыш снова заплакал.
— А ты замолчи! Моника, дай ему грушу… Я вас сейчас буду судить.
Мальчики враждебно поглядели друг на друга и потупились. Дед Георге посмеивался, поглаживая белые усы.
— Кто первый начал драку?
— …
— Пэтру, ты начал? — пристально взглянула на него Ольгуца.
— Будто я один!
— Скажи, почему ты полез в драку?
— Пускай он скажет!
— Нет, ты скажи, ведь я тебя спрашиваю.
— Он меня свиньей обозвал, — пробурчал Пэтру, стиснув кулаки.
— А ты зачем обозвал меня цыганом? — вскипел Ионикэ.
— Ты стянул у меня ушки!
— А откуда у вас пуговицы? — рассердилась Ольгуца.
Пэтру поглядел на Ионикэ. Ионикэ смерил взглядом Пэтру… Потом обе головы одновременно повернулись к деду Георге… Дед Георге встретился глазами с Ольгуцей и поник головой.
— Ага!.. Значит, вы играете в пуговицы вместо того, чтобы заниматься делом.
— …
— Сколько у вас пуговиц?
— У меня ни одной; он меня обокрал! — закричал Пэтру на Ионикэ, внезапно охрипнув.
— А у тебя сколько пуговиц?
— Что я, считал?!
— А у тебя, Пэтру, сколько было пуговиц?
— Ему лучше знать, он меня обокрал!
— Давай сюда пуговицы!
Ионикэ покосился на ворота, готовясь задать стрекача.
— Делай, как велит барышня, Ионикэ. Она твоя хозяйка, — посоветовал дед Георге.
Ионикэ тяжело вздохнул, пожал плечами, так что стала видна его тонкая талия, перетянутая красным поясом, и вытащил узловатую связку, звеневшую пуговицами, словно детский кошелек.
— Больше у меня нет!
— Давай сюда!
Лоб у Ионикэ покрылся морщинами…
— Моника, развяжи ты…
Ионикэ не сводил глаз с Моники. По мере того как развязывались один за другим узелки, кулаки у Ионикэ сжимались все крепче… Пэтру отошел в сторону.
— Хэ… хэ… ххх! Хэ… хэ… ххх! — опять захныкал братишка Пэтру.
— Дед Георге, дай ему еще одну грушу… дай две, только пусть замолчит!
Моника протянула Ольгуце в сложенных ковшиком ладонях развязанный узелок с пуговицами.
— Моника, ступай в дом и подели их пополам.
— Не пускай ее, дед Георге, — в один голос завопили мальчики, готовые броситься за Моникой.
— Ну-ка!
Ольгуца встала с ковра и внимательно разглядывала их.
— Так, значит, дед Георге дал вам пуговицы…
— Он дал нам! — встрепенулись мальчишки.
— Вам, вам! А зачем он вам их дал?..
— Для игры! — ударили они себя кулаками в грудь.
— А вы что делали?
— Как что?
— Как что?.. Кто дрался, я или вы? Ну-ка, отвечайте…
Голые пятки Ионикэ буравили землю… Большой палец на ноге у Пэтру с недоумением поднялся вверх.
