– Потому что мы хранительницы, – не без холодка ответила Милана. – Наш удел – хранить покой Сошедшего с Небес, а не бегать по миру в поисках самцов.
– Если мы не подумаем о роде хранительниц, – тихо возразила Вилия, – веков через десять он выродится так, что Нефелиму и просыпаться не захочется.
– Не богохульствуй!
– Я богохульствую? – поднялась со скамьи служительница. – Сорок девственниц должны будут давать пищу проснувшемуся. Хватит ли их сил, коли они станут походить на немощных букашек?
– Ты это не мне, ты номарии скажи.
– И скажу!
– И скажи! – Милана дочистила рыбу, кинула ее в корзину, сверху заложила крапивой и накрыла плетеной крышкой. – Ты мне лучше ответь, когда зыряне соль привезут? Совсем в городе ни у кого не осталось.
– Коли так надо, можно на них тучи навести. С месяц под дождем помокнут – быстро приплывут. С Холодной Собаки тоже с ледохода никого не видно, как бы у них мора не случилось. А то номария три лодки у них сказывала вытребовать. Помочь им чем али припугнуть.
– И чего ты ей ответишь?
– Отвечу, что третьего дня кадку меда с озера самааты привезли. Будем вместо соленого сладкое кушать.
Милана рассмеялась, вытирая руки травой, взялась за корзину:
– Ладно, пошли в храм. Узнаем, каково настроение ныне у номарии. А там решим, что ей говорить стоит, а что нет.
В болотистой местности вокруг реки Нево гранита, базальта или иного прочного камня почти не водилось, поэтому храм Сошедшего с Небес пришлось не поднимать ввысь, а вкапывать в землю, благо выбранный первыми хранительницами остров полностью состоял из плотной голубой глины. Постепенно подземелье выкладывалось покатыми валунами и галькой, что молодые хранительницы потихоньку возили в рыбацких лодках с озера Нево. Пол отделали камнем почти везде, а в молельных залах, в старых коридорах, в прохладных комнатах старейшин им же закрепили сужающиеся к потолку стены. Теперь только новые кельи и ведущие к ним ходы выдавали истинный материал – основу величественного, но невидимого снаружи храма.
В обширном молельном зале, потолок которого поддерживали десятки толстых неохватных колонн, царила прохлада и мягкий полумрак. Здесь, на глубине пяти человеческих ростов, в мире вечного покоя, летом всегда было прохладно, а зимой – на удивление тепло. Сестры Клана даже не стали устанавливать здесь никаких печей, занимаясь приготовлением пищи и связанными с огнем обрядами только на поверхности. Десяток масляных лампадок, что испускали дрожащие огненные язычки у трех врат молельного зала и по его углам, носили скорее ритуальный характер, нежели имели практический смысл. Настоящий свет давало Знание. Древнее знание, оставленное клану хранительниц Мудрым Хентиаменти. Благодаря молитвенным заклинаниям, под потолком подземелий всегда висел белесый туман – не слепящий, но позволяющий разглядеть двери, повороты или ступеньки.
