– Это все моя жена. Если у вас однажды появится жена, вы тоже будите так рассуждать, мистер Эверси, попомните мои слова. Это сочетается с этим или с тем и так далее. Женщины так и говорят. Она заставляет меня смотреть на вещи и высказывать свое мнение. Скоро она превратит меня в женщину. Вот в это верилось с трудом.
– Синие глаза и раздвоенный подбородок. Спасибо, вы нам очень помогли, мистер Крокер. А рост? Он такой же высокий, как я? Или вашего роста? – Лакеи обычно высокого роста, по крайней мере, в богатых домах, которые могли позволить себе самых высоких лакеев с тонкими икрами ног.
И если этот лакей служил в доме, о котором подумал Колин, то они могли себе позволить подобрать симпатичных высоких лакеев.
– Роста он примерно вашего, мистер Эверси, может быть, чуть пониже.
У Колина был еще один, самый важный, вопрос.
– Вы обратили внимание на его чулки?
Мэдлин посмотрела на Колина.
– Светло-голубые, не белые… Как… молоко, с которого сняли сливки. И шелковые, – с готовностью ответил Крокер, поскольку его постыдная осведомленность в вопросах одежды уже перестала быть тайной.
Ну что ж, это действительно был лакей из дома графа Малмси. Захватывающе, учитывая историю с графиней.
– Спасибо, мистер Крокер. Мы увидим вас собственной персоной?
– Конечно, мистер Эверси. – Крупный лысый мужчина попятился, и дверь захлопнулась.
Рядом с дверью виднелись крючки, предназначенные для развешивания кастрюль, фартуков и всякой ерунды, которую можно было повесить на них. Колин отыскал метлу, сунул ее за крючки, практически заперев дверь на засов. Стул он придвинул к столу.
Мэдлин чувствовала себя неуютно в комнате с единственным выходом. Она осмотрелась, заметила окно, прикинула в уме его размеры. Подошла, толкнула его, и окно немного приоткрылось, впустив поток пропахшего доками воздуха. Мэдлин прикрыла его и выдохнула. Она поняла, что сможет быстро выбраться из комнаты, правда, она не была уверена насчет Колина Эверси, если до этого дойдет. Ну что ж, ее представление о чести может меняться, напомнила она себе.
Ей пришло на ум, что несколько лет назад, когда она входила в комнату, ей даже в голову не приходило оценивать возможности входа и выхода. Вряд ли другие женщины рассматривают комнаты с этой позиции. Она не сомневалась, что сейчас Колин Эверси следил за ней взглядом; красивое лицо не выдавало его мыслей, только восхищение. Мэдлин отказывалась думать о тех женщинах, к которым он, несомненно, привык. Безупречная Луиза Портер, графиня, изысканные дамы полусвета.
