Там, как в гостинице, лежала на подушке плитка шоколада в золотой фольге.
Алехандро не стал разворачивать ее. В приступе ярости, непривычной даже для него самого, — должно быть, слишком долго он ее копил и сдерживал, как держат на сворке разозленного пса, — распахнул окно и швырнул шоколадку в парк.
Было десять вечера.
Сон усмирил разыгравшееся воображение.
И только проснувшись утром и по давней привычке сунув руку под подушку, Алехандро де ла Гуардиа нащупал там что-то.
Отодвинул подушку и обнаружил пижаму. Чужую. В растерянности он разложил ее на кровати. Маленький размер — словно бы на карлика. Или на ребенка. Алекс взглянул на ярлычок у ворота: так и есть — "S", small.
Он не знал, что с ней делать. Выкинуть, что ли, и этот бесполезный подарок теток (кроме них, некому было войти в комнату) вслед за шоколадом — может, пригодится кому-нибудь из мальчишек, приходящих после школы в парк?
Потом решил, что правильней будет оставить пижаму там, где он ее нашел — под подушкой. Это уймет теток. Теток? Они же не разговаривают, если не считать вчерашнего скандала. Так которая же шутит с ним такие шутки? Он подумал, что одна из них не просто сумасбродка, а настоящая сумасшедшая.
Он пошел в туалетную комнату. Влез в неудобную ванну, тоскуя по хорошему душу. Вытерся полотенцем — полотняным, так называемым посудным, которое в отличие от современных, махровых, плохо впитывает воду. Ну, понятно, сестры застряли в другой эпохе.
Взял бритвенный крем и принялся втирать его в щеки и подбородок, как проделывал каждое утро лет с пятнадцати. Машинально поднял глаза, ловя свое отражение в зеркале.
Зеркала не было.
Убрали.
На стене оставался след от него — бледный прямоугольник пространства, некогда занимаемого этим нашим странным и милым двойником, которого мы не склонны наделять никакими мистическими свойствами. Предмет повседневного обихода. С долей поэтического волнения вспомнил зеркала в "Орфее" Кокто — юный Алекс много раз видел этот фильм в "Синематеке". Зеркала, сквозь которые можно пройти, как сквозь воду. Вертикальная жидкость, проницаемая для перехода из одной реальности в другую. По правде говоря — из жизни в смерть.
Сегодня утром Панчиты на кухне не было. Его встретила сеньорита Сенайда в ладно повязанном фартуке.
— Как нынче спалось, ангел мой? — заботливо осведомилась она. — Хорошо?
Алехандро кивнул и принял из ее рук тарелку с омлетом, керамическую чашку кофе с корицей, что-то еще... -
