– Ну и ну! Чисто королевна! – Репейник восхищенно покачал головой. Ему и самому нравилось пустить пыль в глаза, подпоясываясь мечом в богато инкрустированных ножнах и надевая позолоченные доспехи.
– Подождите меня, я тоже…
И Питти мгновенно скрылся за железной дверью.
Когда, наконец, все были в сборе, Олли взял книгу, склянку с синим усмарилом и подошел к котелку. Посмотрев сначала куда-то вверх, он торжественно продекламировал:
БАРУМ АЛЬДЕ ГЬОР,
ЭЛЬМАХ БОР!
Из искрящегося синего облачка с шипением возникло изящное кресло-качалка.
Невысоклики радостно захлопали в ладоши. Ведь всем известно, как маленький народец обожает подобную уютную утварь. Да и правда, что может быть лучше, чем сидеть вечерком в таком креслице на собственной веранде и, мирно покачиваясь, мечтать о чем-нибудь этаком.
– Потерпите немного, – Олли поднял руку, останавливая волнующихся зрителей. Каждый хотел притронуться к плавным изгибам резного кресла.
Взяв немного черного вещества на кончик ножа, Виндибур брызнул им на сиденье:
ЭЛЬМАХ ЭРИОР ЧАР!
"Пых!" – черное облачко взвилось вверх, блестя золотыми искорками.
– Смотрите, качалка обмедузилась! – вскричал Репейник, указывая пальцем.
И действительно, кресло стало матово-прозрачным, как выброшенная на берег медуза, задрожав студнем. Несколько мгновений все изумленно смотрели на это безобразие.
Олли уже собирался всерьез расстроиться из-за накарканной Питом неудачи, как вдруг что-то брямснуло и все снова стало на свои места. Возродившееся кресло, как ни в чем не бывало, покачивал ветерок.
– Вот те на… – развела руками Пина. – Теперь оно снова задеревянилось!
Друзья, выжидая, уставились на Виндибура.
Олли важно постучал по подлокотнику и изрек:
– Теперь будем ждать. Только так можно убедиться в чистоте эксперимента.
– Опять ждать… – пробурчал Репейник, демонстративно отправляясь по дрова.
День перевалил на вторую половину, а с символом домашнего уюта ничего не происходило. Олли недоверчиво прохаживался вокруг, поглядывая то на солнце, то на кресло, так и не решаясь себе признаться, что он "сделал это".
В животе поселилась сытость – девчонки приготовили из "закрепленных" продуктов обильный завтрак, и он, судя по всему, не собирался исчезать.
Наконец Виндибур решился: подошел к креслу и мужественно в него уселся. Ничего пакостного не произошло.
Тина, молитвенно сложив ручки и затаив дыхание, во все глаза смотрела на Олли. Тот качнулся: раз, два, три… Медленно повернулся, и… блаженно зажмурив глаза, улыбнулся во весь рот.
