Его плечи высоко торчали над толпой, а юная румяная голова плыла еще выше в облачке привычной печали. По пятам за ним неслись беснующиеся мальчишки, а он устало рявкал, отмахивался от них так же, как и Борис с Юстинасом отмахивались от мальчишек на той стороне реки.
