Договорившись таким образом о правилах игры, чем-то напоминающих «бои без правил» (эта ассоциация по вполне понятным причинам возникла не только у меня, но и у Игнатия), мы пустились во все тяжкие.
Существует противоречие, которое обнаруживается, как только мы начинаем размышлять об отношении зла к воле Божьей и его предвечному замыслу о мире. Если Бог создал человека свободным, то он тем самым допустил возможность зла. Если зло включено в предвечный замысел о человеке, то Бог так или иначе является виновником зла, если же нет, то не служит ли наличие зла доказательством бессилия Бога?
– Не так, – возразил Игнатий, выслушав меня. – Бог осуществляет добро не через зло, поскольку безусловное добро и Бог – одно. Зло есть нечто иное, как активное отрицание добра, коренящееся в свободе человека.
– Значит, свобода – зло?
– Вовсе нет, это инструмент, с помощью которого человек достигает совершенства. Приведу здесь высказывание одного русского философа, утверждавшего, что вместе с любовью и свобода есть необходимое условие абсолютной полноты бытия. Только свободное существо может быть совершенным. Вместе с тем свобода выступает здесь как условие возникновения зла. Мир во зле лежит. Свобода – величайший дар Господа и свидетельство его доверия к человеку.
– Я не согласен, что свобода – дар. Это нечто существующее помимо Бога. Раз уж мы решили ссылаться на авторитеты, напомню высказывание другого русского философа. Несотворенная свобода, сказал он, объясняет не только возникновение зла, но и творческой новизны, небывшего...
Я перевел дух, прислушиваясь к ощущениям, которые вызывает водка, выпитая в паузах между логическими посылами, и перешел к следующему пункту доказательства.
– Как известно, Люцифер, этот ангел, «несущий свет», отпал от Бога, возомнил себя выше Бога и превратился в дьявола. О чем это говорит? О том, что свобода существовала и до него. Теперь что касается Адама, якобы принявшего дар свободы. Если запретный плод от древа познания добра и зла сделал человека свободным в его выборе (ведь свобода – это возможность грешить или воздерживаться от греха), то как мог Адам ослушаться Бога, не будучи свободным? Ведь он не знал о существовании добра и зла и, лишь вкусив от древа познания, увидел, что есть что.
– Ты же и сказал, что Бог сотворил человека свободным. Вот человек и ослушался его наказа и не внял божественному предостережению – «смертию умрешь».
– Не мог Адам быть свободным, не зная разницы между добром и злом. Он стал свободным, ослушавшись Бога. А до того он пребывал в неведении, в незнании свободы... Следовательно, сотворен он был несвободным или отчасти свободным. Свобода пришла к нему вместе с грехопадением. Другое дело, что Адам совершил бессознательный грех, то есть неосознанно выбрал зло. Но это означает лишь то, что он все-таки совершил выбор. А выбор – это и есть свобода.
