Или их поставили для остережения, если, к примеру, захотим через проволоку полезть?
Один, так прям как наш Петька, рожа плоская, глаз кривой, видать, подбитый, частушку в нашу сторону запустил:
Стукнем х… по забору,
Чтобы не было щелей,
Спите матери спокойно,
Е… ваших дочерей!
Заржали. Но лишь мужчины. Женщины продолжали молча смотреть.
Оценивали, похожи мы на бандюгов, как им тут расписывали, или не очень. Девочек особенно пристально разглядывали. Потом ушли, а вернулись с вареной картошкой в руках. Приблизились к колючке, нисколько не оберегаясь, бросили картофель девочкам. Но все без слов, молча. Одна, молоденькая, в белом платочке, руку под проволоку протянула с хлебом. Но тут уж наш придурок был начеку. Винтовку вскинул, даже затвором лязгнул: «Не с-сметь! — закричал. — Никаких контактов!».
Испуганные жалельщики так и отскочили от изгороди. Мы-то знали, не стрельнет в них охранник, а они не знали. Уж больно грозно придурок винтовку наставлял.
Одна теть-Дуня не испугалась, подошла к проволоке, чтобы с бабами по-свойски потолковать, а к Петьке спиной повернулась.
Он и ей на людях решил власть показать. Рявкнул еще громче:
— Ни с места! Кому говорят! Стрелять буду!
А теть-Дуня на это сухую задницу выставила, рукой показала:
— Поцелуй пробой и ходи домой!
Да еще негромко прибавила, уже для баб, что такие вот придурки за нас пропитание имеют, а ей-то остальных накормить надо!
Из-за проволоки тут же в адрес стражника выдали:
Не кричи, не кричи, не кричи, не гавкай,
Если рот у тя большой, заколи булавкой!
А теть-Дуня через проволоку уже контакт налаживает.
— Бабоньки! — кричит. — Вы ево не боись… Он дурной, но не страшной! А если что на прокорм дадите, я по всем ровно разделю!
И тут ей понесли.
Кто сам, а кто через малышню: картошку, свеклу, несколько сухарей… Даже яйца, вкрутую сваренные. Опять же махорку, крупно рубленную, завернули в лопушок, как особую ценность, передали бережно из рук в руки.
Петька-придурок понял, что без него вполне обходятся и махра мимо рыла уплыла, придвинулся поближе, прикидывает, что можно от такого нарушения для себя поиметь. А мы, пацанье, сообразили: встали у теть-Дуни за спиной и заслонили ее. Если захочет что отнять, ту же махру, так по рукам пустим, пусть уследит… Получит куку с макой!
Теть-Дуня принесенное в подол сложила, снесла на серединку лужайки, стала у всех на глазах делить. Яйца — их потом еще несли — девчонкам, махорку — себе, остальной продукт разложила на две кучки.
