Надо же, часы остановились! Семь лет, два месяца и одиннадцать дней он жил по распорядку – подъем в пять тридцать, перекличка, душ, обед, прогулка, мастерская, ужин, перекличка, отбой. Повторить две тысячи раз.
Зато теперь в желто-черном полосатом автобусе конвоиры не сторожили дверей, а на запястьях не гремели цепи. Устроившись на переднем сиденье, он смотрел в лобовое стекло. Стейтвилль постепенно скрывался из виду. Каждое пожухшее деревце, каждый облупленный указатель выглядели воплощением чистоты и свежести.
Эван сошел в Джольет[8] и прошагал полмили до ближайшего ресторанчика, специализировавшегося на мясных блюдах. Приветливо улыбнувшись, официантка провела его в самую дальнюю кабинку, мимо мягких кожаных кресел и красиво накрытых столов, над которыми поднимался умопомрачительный запах жареного мяса. Разговоры негромкие, голоса приятные, а вот музыка ужасная: казалось, пианист наглотался метаквалона и решил пройтись по всему репертуару группы «Иглс». Бывший заключенный заказал антрекот и три холодных пива.
Каждый кусочек мяса буквально таял во рту.
Подобрав последней хлебной коркой оставшуюся на тарелке лужицу мясного сока, Эван пошел в туалет. Яркий свет люминесцентных ламп отражался от белого кафеля стен. Бьющая в глаза стерильность выводила его из себя. Открыв кран, он стал приводить в порядок волосы. Спешить некуда: передние пряди можно пригладить, а затылок – наоборот, взбить. Два студента в ярких футболках быстро сделали свое дело и исчезли. Беззаботно насвистывая, вошел мужчина постарше, в темном костюме. Направляясь к писсуару, он коротко кивнул. Дождавшись, когда пижон расстегнет ширинку и выпустит на свободу петушка, Макганн шарахнул его головой о кафельную стену.
Одного удара хватило.
Потерявший сознание человек оказался тяжелым, но Эван оттащил безвольное тело в дальнюю кабинку и посадил на унитаз. Вытащив из кармана несчастного толстый бумажник, он прислонил жертву к перегородке: брюки сползли до лодыжек, из виска сочилась кровь. Закрыв дверь на защелку, Эван прополз под разделителем в соседнюю кабинку, спокойно вымыл руки и вышел в зал.
«Дареные» доллары ушли на обед и чаевые. На карманные расходы осталось чуть меньше десятки.
В торговом центре через дорогу Эван купил джинсы, толстый свитер, замшевую куртку и новые часы, расплатившись украденной золотой картой «Мастеркард». Да, цены растут! В соседнем отделе он выбрал сережки с бриллиантами в полкарата и ожерелье из культивированного жемчуга. За прилавком стояла симпатичная, но чересчур пышная блондинка.
