– Значит, решено, – сказал Генрих с улыбкой. – Я должен тебя сопровождать.
– В таком случае я жду не дождусь своего жениха.
Генрих ласково улыбнулся ей.
– Я не пожалею, если совершу небольшое путешествие за границу. Временами мне кажется, что приятно будет уехать подальше от Рочестера.
– Боюсь, он стал очень важным после смерти милорда Солсбери.
– Если наш отец еще больше потеряет голову, то отдаст ему свою корону. Потому что отдавать больше нечего. Рочестер теперь стоит во главе всего. Ты знаешь, что он отвечает за перезахоронение останков нашей бабушки в Вестминстере?
– Ты хочешь сказать, что они собираются нарушить покой могилы Марии – шотландской королевы?
– Это предложил отец. Ему не нравится, что останки его матери находятся в Питерборо. Он желает почтить их достойной погребальной церемонией в Вестминстере.
Елизавета молчала, по ее лицо приобрело меланхоличное выражение.
– Что тебя беспокоит? – спросил Генрих, подходя к ней и обнимая ее.
Посмотрев на него, Елизавета подумала, что брат выглядит усталым и переутомленным.
– Генрих, – сказала она, – ты переусердствовал на арене для турниров. У тебя усталый вид.
– Чувствовать усталость приятно.
– Я заметила, что ты уже несколько недель плохо выглядишь.
– Просто было очень жарко. Ну что на тебя нашло? Почему ты вдруг опечалилась?
– Думаю, это из-за воспоминаний о нашей бабушке. Столько лет в тюрьме все эти годы, а потом ее отвезли в Фозерингей. Как они смели, Генрих?
– Если бы королева Елизавета была жива, ты могла бы спросить у нее.
– Я думаю, нашу бабушку следует оставить в покое.
– Несомненно, она была бы довольна, что наш отец желает удостоить ее такой чести.
– Но разве ты не понимаешь, Генрих? Нельзя беспокоить мертвых! Это приносит несчастье.
Нет, ее душа успокоится, когда она узнает, что сын искренне горюет о ней.
– Это все было так давно. Зачем тревожить ее теперь?
Генрих беззаботно поцеловал сестру в щеку.
– Я знаю, ты думаешь… об этом старом суеверии.
Елизавета кивнула.
– Какой-то член семьи умершего должен заплатить за нарушение могильного покоя… заплатить своей жизнью.
Генрих рассмеялся.
– Моя дорогая сестричка, что это на тебя нашло? В нашем семействе скоро состоится свадьба, а не похороны!
Рассмешить ее не составляло труда. Елизавета собиралась замуж, она верила, что полюбит своего жениха и что не так уж скоро расстанется с любимым братом.
* * *
Другие тоже заметили перемену в принце Уэльском. Он выглядел более бесплотным, чем всегда, и его лицо осунулось так, что греческий профиль стал еще четче. Но на его щеках играл свежий румянец, и это создавало впечатление здоровья, хотя он так часто кашлял, что трудно было не обратить на это внимания. Генрих старался скрывать это, и прошло довольно много времени, прежде чем кто-то из слуг обнаружил, что его носовые платки забрызганы кровью.
