Роберт понимал, что его друг прав, потому что он был прав всегда. Поэтому он должен следовать его указаниям.
* * *
Яков смотрел циничным взглядом, как все его приближенные, толкаясь, примеряют башмаки умершего. Ни один из них и в подметки не годится «таксе». Якову будет не хватать своего «пигмея», по он был решительно настроен не сажать другого на его место.
Он уже принял решение. Роберт Карр будет единственным, кто получит выгоду от смерти Солсбери! «Такса» был несправедлив к Робби. И неудивительно. Несчастный убогий наверняка завидовал тому, кто был награжден необычайно красивой внешностью.
Роберт станет идеальным секретарем, потому что всегда будет делать то, что хочет его господин. Официального звания он не получит – это вызвало бы слишком много протестов. Яков воспользуется возможностью осуществить политику, которой всегда отдавал предпочтение: божественное право королей поступать по своему разумению.
Робби будет секретарем – он стал гениально владеть пером, и на него всегда можно положиться в том, что касается обработки строк, которые предлагает его господин.
Шли недели, и становилось ясно, что Роберт Карр – самый влиятельный человек в стране после короля.
Произошло именно то, о чем многие подозревали и чего опасались.
Но были и другие, которые выглядели торжествующе.
Среди последних был Томас Овербери, который видел себя тайным правителем Британии. Другим был граф Нортгемптон, лорд – хранитель печати, который решил искать расположения Роберта Карра, чтобы они и в дальнейшем могли вместе воплощать планы Нортгемптона.
* * *
Принц Уэльский с головой ушел в приготовления к свадьбе сестры. Он убеждал ее, как ей повезло в том, что она смогла избежать католического брака, и поскольку Елизавета всегда следовала его советам, то поверила ему.
По мере прохождения летних месяцев возбуждение росло. Елизавета была занята примеркой новых нарядов, проверкой драгоценностей, которые будут принадлежать ей. Она получила портрет пфальцграфа. Его внешность пленила ее – Елизавета поставила картину у своей постели и каждый день объявляла, что любит его все больше и больше.
Однажды Генрих сказал ей:
– Думаю, я поеду в Германию вместе с тобой, когда ты уедешь с мужем. Может быть, я там смогу подыскать себе невесту.
– Тогда я буду абсолютно счастлива, Генрих, ибо меня в моем замужестве тревожит лишь то, что мне придется покинуть свою семью. Мне будет недоставать моих родителей и Карла, но с тобой я всегда была ближе, чем с другими. У меня никогда не было такого друга, как ты, Генрих. Иногда я жалею, что выхожу замуж, потому что не вижу, как я могу быть счастливой, если расстанусь с тобой.
