… Кого не ожидал встретить в инфекционном госпитале Тарасов, так это майора Гаврильцова. И хотя тот был в спортивном костюме, многие офицеры, лежавшие на излечении, щеголяли в финских спортивных костюмах, Тарасов сразу понял — Мих-Мих охотится за ним.
— Рвать, рвать когти… — бормотал себе под нос Славик Тарасов, быстрыми шагами направляясь в дальний угол инфекционного госпиталя, где размещался морг, и где ни на день не прекращалась работа по упаковке убитых и умерших в Кабульском гарнизоне в цинковые гробы.
Он нажал кнопку дверного звонка и затаил дыхание, зная, чем пахнет на него, когда откроется дверь. Дверь открылась и, щурясь, на солнечный свет вышел высокий широкоплечий солдат, почему-то в парадной форме, в которой обычно в Союзе ходят в увольнение.
— Чего тебе? — дохнул он на Тарасова сильным перегаром.
— Не узнаешь, что ли? — обиженно спросил Тарасов.
— А, ты… Закурить есть?
— Бери всю, — Тарасов щедро протянул непочатую пачку «Моро»
— Что нужно, кореш?
— В Союз надо, срочно!
— Тебе до дембеля всего ничего осталось. Денег, что ли, не жалко?
— Обстоятельства так сложились. Валентин, не тяни! Раз говорю срочно, значит — срочно!
— Ладно, — пожал плечами Валентин. — Напомни, как твоя фамилия?
— Тарасов, шестой корпус.
— В полшестого с деньгами возле аптеки… Не опаздывай.
Дверь захлопнулась. Тарасов повернулся, чтобы уйти, стараясь не смотреть на площадку за маскировочной сеткой, где вразброс лежало десятка два цинковых ящиков.
На следующий день все прошло, как «по маслу» . За пятьдесят чеков рядовой Талашов из инженерно — саперного батальона, которого из-за тяжелой формы гепатита отправляли на лечение в Союз, согласился опоздать на построение для отправки и дать на денек свой военный билет.
— Талашов!
— Я… — усталым голосом выдохнул Тарасов из строя отправляемых.
— Ну-ну, не кисни, в Союз ведь летишь, — озабоченно сказал ему майор-медик, назначенный сопровождать больных до Ташкента.
Последняя проверка документов на пересыльном пункте, пограничники брезгливо за кончики держат документы больных. Побелевшего Тарасова под руки заносят в АН-24, который только разгрузился от кочанов капусты и хранит ее свежий запах, рампа захлопывается и… прощай, Кабул!
