Священник. Да...
Капитан. Хлеб и вино - вот здорово! Мы будем очень благодарны.
Священник уходит.
Лейтенант. Чудной какой-то поп...
Ефрейтор. Прежде всего, мы здесь в укрытии - это главное; прежде всего, мы в укрытии.
Лейтенант. А может, это монастырь!.. Парни, может, нам так повезло, как и не снилось: может, это женский монастырь? Черт побери, монахини иногда бывают - просто пальчики оближешь! Какая-нибудь такая курочка - про грех слыхала только в молитвах и всему еще может научиться! Я с робкими бабами прямо сатанею. Нет, надо все-таки, чтобы было сопротивление.
Радист. А этот все про свое.
Лейтенант. Друзья, когда война кончится, молодость нашу нам никто не вернет. Баб надо брать, пока хочется, и каких помоложе. Провалиться мне на этом странном месте, если мне не хочется.
Тем временем все сели.
Капитан. А я уж думал - вот она, смерть. Ну, думаю, раз это смерть куда уж нам... Между прочим, вы заслужили по кресту, да, по кресту. Я доложу фельдмаршалу, как только он прибудет.
Радист. Мне бы лучше кусок хлеба.
Капитан. Где Бенджамин?
Лейтенант. Бенджамин здесь.
Капитан. Я его не вижу.
Лейтенант. Я послал его разведать местность. Осторожность прежде всего.
Капитан. Храбрый мальчик. Это его первый вылет. И последний. Как все было?
Радист. Раз, два, три.
Капитан. А где Томас?
Лейтенант. Спасся. Спрыгнул, прежде чем мы загорелись.
Капитан. Спасся...
Лейтенант. Я его видел.
Радист. Эдуард тоже спрыгнул, прежде чем мы загорелись.
Капитан. А Александр?
Радист. Вот о нем ничего не знаю.
Капитан. Для тебя это удар, лейтенант, - из нас никто в шахматы не играет!
Лейтенант. Я уж тоже об этом думал. Ход был мой.
Ефрейтор. Я его видел...
Капитан. Александра?
Ефрейтор. У него горел парашют.
Капитан. Бедняга...
Лейтенант. Ему всегда снилось, что парашют несет его в родной город.
Молчание.
Капитан, А где мы все-таки?
Радист. Вот это самое интересное.
Ефрейтор. Прежде всего, мы в укрытии, это главное. Прежде всего, мы в укрытии.
Капитан. Хлеб и вино... По-моему, на первый случай мы должны быть довольны. А если набраться терпения, можно будет постепенно и разузнать, где мы находимся. За врагов нас здесь по принимают. Кажется, это точно. И язык наш здесь понимают.
Появляется Бенджамин.
Ну что?
Бенджамин. Капитан...
Капитан. Ну говори же!
Бенджамин. Я видел только поющих людей. Старики, женщины, дети. Они сидят за длинным столом, всего двадцать один человек, и поют, а в руках у каждого - хлеб. Такое странное зрелище...
